На привольной стороне - [6]
А я потихоньку уходила на могилку отца, опять и опять находила слова, чтобы выразить, как же нам трудно без тятеньки.
Говорю об этом не для того, чтобы разжалобить кого-то, а чтобы ответить на вопрос своих слушателей, где я училась петь народные песни, откуда знаю плачи.
Вот плач, который записал на Урале Л. Л. Христиансен от Ф. Ф. Погодаевой.
Муж Ф. Ф. Погодаевой умер от тяжелых ранений, полученных на фронте. Она рассказывала: «Как пойду на кладбище, еще не доходя до него, запричитаю».
А вот причет, взятый мною из книги Б. Б. Ефименковой «Северно-русская причеть» (М., 1980).
На концертах стараюсь говорить о людях, народных песенниках, от которых слышала песни или о которых читала,— о М. Д. Кривополеновой и И. А. Федосовой. Вот как рассказывает о своей жизни Ирина Андреевна Федосова: «Весной скотину пасти отпущали, и я сойду, бывало, сяду в лесу на деревинку и начну плакать:
Плачу, плачу, затым и песню спою с горя:
Конечно, нам никогда уж не спеть народную песню так, как пели наши предки. Можно выучить мелодию, слова, интонации, но глубину, душу песни не постичь, так как песня жила средь людей, помогала им в горе и в радости. А нам бы сейчас что-нибудь попроще, повеселее...
Писатель В. Шишков записывал народные песни в Сибири. Вот что он писал об одном народном исполнителе: «Его песня — сплошной стон и слезы. Но стон красивый, трогательный, музыкальный. Он вкладывает в песню всю свою душу и поражает и заражает слушателей глубиной своих переживаний. Он пел по крайней мере в присутствии двух десятков односельчан. И как все притаились и прониклись его тоской и его жалобой. Изба стала наполняться вздохами, а потом на глазах многих, и прежде всего у певца, показались слезы. Я впервые тут понял, что значит старинная русская народная песня».
А известная собирательница народных песен Евгения Линева писала: «Вся сила народной песни в свободной импровизации, заученное исполнение народной песни даже лучшими артистами никогда не может сравниться с настоящими народными исполнителями.
На стороне народных исполнителей всегда останется преимущество, которое мы можем приобрести только огромной работой над собой. Народ импровизирует песню, мы заучиваем ее по нотам. В то время как в народном исполнении песня льется непрерывной струей, у нас всегда слышно деление на такты и ноты.
Народ сказывает песню в протяжной музыкальной речи, мы поем мотив, иногда не зная слов и очень неясно произнося их. Народ любит свою песню, умиляется ею, именно умиляется,— мы снисходим к ней.
Я убеждена, что до тех пор, пока мы не вживемся в песню, как вживается каждый настоящий артист в свою роль, до тех пор наше исполнение будет слабо и бледно. Для того чтобы нам петь хорошо народные песни, нужно знать их и работать над ними, не теоретически только, и петь их, петь и петь. Нам нужно учиться их импровизировать.
