На привольной стороне - [4]
А вот эту свадебную песню записали ребята из Клуба политической песни (при Уралмаше) в Псковской области. Называется она «И береза бялая».
А вот еще несколько прекрасных свадебных песен, которые я пою на своих концертах. Это песни разных областей России.
А ты, яблонька
Ой, покупайся, утушка
Как-то на концерте в Свердловске я посетовала, что свадьбы сейчас проходят без свадебных песен, и в шутку сказала, чтобы хоть меня пригласили попеть. Через несколько дней звонок в филармонию — приглашают на свадьбу. Спрашиваю: «А вы-то знаете песни?» Отвечают, что не знают, но меня бы послушали. Вот как! И я им пела. Например, песню, записанную в селе Борисовка Ульяновской области «Что у тещеньки да зять пирует». Пели ее обычно на свадьбах жениху.
На свадьбах и гулянках пели плясовую «Николи меня хмелина».
Н. В. Гоголь когда-то говорил, что под песни баб пеленается, женится и хоронится русский человек, то есть вся его жизнь связана с песней и в горе, и в радости. Мы сейчас сетуем, что наши дети слушают не ту музыку, им ближе западная эстрада, рок. Нашу родную, кровную народную песню они воспринимают как что-то чуждое, непонятное. Это страшно...
Как случилось, что песня — эта душа народа — стала нам ненужной?
Как-то один очень уважаемый товарищ с горечью сказал мне, что вот, мол, он — русский человек, а народную песню воспринимает как нечто экзотическое, а исполнители ее представляются ему людьми с острова Пасхи. Как же наши дети будут знать и любить родные русские песни, если с рождения они их не слышат. Колыбельных песен мы тоже уже не поем, не знаем. Сказки забыли. На худой конец включим проигрыватель, поставим пластинку и — слушай деточка! Механическая бабушка и сказки сказывает, и песни поет. Отвыкают от голоса близких наши дети, отчуждаются.
Своим детям я пела «Голубеньки глазки». Откуда эта песня — не знаю. Но странно — никогда ее не забываю.
