На последней странице журнала «Вокруг Света» - [26]

Первый пилот Васильев получил «добро» от диспетчера и запустил двигатели. Бортрадист Савченко закончил свои препирательства с наземными службами и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. На взлете его всегда укачивало, но он всеми способами скрывал этот постыдный для профессионала факт от коллег. Второй пилот Кожин потянулся за сигаретами и обнаружил, что на полтора часа остался без табака. Штурман Лапин вопросительно взглянул на командира и включил автопилот. Тогда Васильев отпустил ручку управления и расстегнул верхнюю пуговицу форменного костюма. Все это делалось в полнейшем молчании: экипаж летал вместе не день, и не год, и даже не два года, а история с укачиванием, сигаретами и автопилотом повторялась из полета в полет.

Убаюканные ровным пением ускорителей и вспыхивающим светом за иллюминаторами, изредка прорывавшим непроглядную темень, пассажиры понемногу погружались в затяжную дремоту. Старушка, летевшая к сыну, достала клубок и спицы. Элегантный дипломат в костюме не по сезону развернул газету величиной почти с простыню и углубился в изучение новостей.

Савченко уже чувствовал себя нормально и теперь носовым платком, натянутым на указательный палец, старательно протирал панель передатчика между индикаторами. Штурман Лапин поглядел на командира и достал откуда-то из-под пульта книжку в потрепанной, некогда яркой обложке. Васильев приподнял голову и через плечо Лапина прочитал несколько строк:

«…Крамер понял, что обратной дороги отсюда нет. В бластере оставался последний заряд, и планетолог пообещал его первой бронированной бестии, которая сунется в пещеру…»

Командиру было наплевать на Крамера, влипшего в неприятную историю на страницах старого фантастического романа. Фантастику он давно уже не любил.

Как и многие, Васильев в юности прошел через период безоговорочного доверия к книгам о чужих звездах и архиразумных инопланетянах, только и ждущих, как бы передать землянам свою вековую мудрость. В космосе нас ждет Неизвестное, предупреждали книги в броских суперобложках. В космосе нет ничего, даже отдаленно напоминающего Землю… Но прошло какое-то время, и Васильев многое увидел сам, многое узнал от коллег. В его взрослом мире не было ни инопланетян, ни бластеров с последним зарядом, ни бронированных тварей, питающихся планетологами. Все оказалось гораздо проще, и спустя много лет с того момента, как был прочитан последний фантастический роман, командир пассажирского лайнера Васильев изнывал от скуки…

Штурман Лапин поглядел на командира и отключил автопилот. Васильев положил руки на пульт управления и запустил программу предпосадочных процедур. Савченко запросил у диспетчера свободный коридор для входа в атмосферу и украдкой вытер испарину со щеки. Кожин не без лихости взял в оборот бортовой компьютер, приступив к корректировке курса.

Лайнер, послушно вздрагивая, приближался к финишу.

Милочка вышла к пассажирам пожелать им приятного отдыха и доброго здоровья, а также предупредить о недопустимости хождения по салону во время снижения.

Потом взвыли тормозные двигатели, вечная ночь сменилась розовым днем, и полет закончился. Пассажиры терпеливо дождались разрешения покинуть салон и направились в помещение вокзала, голубым айсбергом громоздившегося неподалеку от остывавшего лайнера. За ними потянулся и экипаж. Первой вприпрыжку унеслась Милочка, последним — командир. Он тщательно застегнул форменный костюм на все пуговицы и вышел на воздух. Было жарко, пахло горячим металлом и еще чем-то непонятным и незнакомым.

Васильев по привычке поднял голову и поглядел на солнце. Собственно, солнц было два. В Туманности Андромеды очень много двойных звезд.

Джанни Родари Гвидоберто и этруски

Много лет назад профессор Гвидоберто Доминициани отрастил себе щеголеватую черную бородку и отправился в Перуджу. Я не хочу сказать, что без бороды он не смог бы совершить визит в город, который, как уверяют путеводители, «был некогда крупным центром этрусской цивилизации». Та и другая идея — отрастить бородку и побывать в Перудже — родились одновременно.

Дело в том, что среди всех событий всех народов и всех загадок истории только этруски обладали способностью привести мозг Гвидоберто в крайнее напряжение. Кто они такие? Откуда пришли в Италию? И самое главное: на каком языке говорили? Ведь язык этрусков, словно неприступная крепость, тысячелетиями выдерживал атаки ученых всего мира. Но до сих пор никто не понимает ни единого слова.

И вот Гвидоберто оказался в этрусско-романском музее. Он неторопливо и тщательно осматривал один зал за другим, растягивая удовольствие, словно сладкоежка, откусывающий шоколад крохотными кусочками, чтобы продлить приятное ощущение. Удар молнии раздался, когда он увидел знаменитейший «чиппо» — могильный столбик без капители из местного камня травертина — с высеченной на нем знаменитейшей «этрусской надписью» — несколькими строками, над которыми безуспешно ломали свои светлые головы сотни виднейших ученых.

Увидеть этот знаменитый могильный столбик и влюбиться в него было для Гвидоберто минутным делом. Почтительно прикоснуться к нему и поклясться, что он прочтет высеченную на нем надпись, тоже было вполне естественно.