На последнем берегу - [40]

Аррен уселся подле него. Его спутник вернулся на другой плот, и никто больше не беспокоил мальчика. Примерно через час женщина с другого плота принесла ему еду: холодную копченую рыбу с какой-то прозрачной зеленой приправой, соленую, но вкусную, и маленькую чашечку несвежей воды с привкусом просмоленного бочонка. Он увидел, что она подает ему воду, словно некое сокровище, которое следует почитать. Аррен выпил ее с уважительным выражением лица и не попросил добавки, хотя вполне мог осушить десяток таких чашечек.

Плечо Сокола было искусно перебинтовано. Маг спал глубоким спокойным сном. Когда Сокол проснулся, он взглянул на Аррена ясными глазами и улыбнулся своей ласковой и радостной улыбкой, которая совершенно преображала его суровое лицо. Аррен внезапно почувствовал, что снова плачет. Не сказав ни слова, он положил свою ладонь на руку Сокола. Приблизился один из обитателей плотов и присел в тени расположенной неподалеку большой хижины, которая являлась чем-то вроде храма, с квадратной доской над дверью, покрытой искусной резьбой, и дверными косяками в форме серых китов с открытыми пастями. Этот человек был также хил и худ, как и остальные, походя телосложением на мальчика, но лицо его излучало силу и несло печать прожитых лет. На нем была лишь набедренная повязка, но носил он ее с поистине королевским достоинством.

– Ему надо поспать, – сказал он, и Аррен, оставив Сокола, подошел к нему.

– Ты – вождь этого народа, – сказал мальчик, умевший с первого взгляда распознавать сильных мира сего.

– Да, – подтвердил человек, утвердительно кивнув. Аррен, выпрямившись, неподвижно стоял перед ним. Наконец, темные глаза старейшины ненадолго встретились с глазами юноши.

– Ты – тоже вождь, – заключил тот.

– Да, – ответил Аррен. Ему очень хотелось спросить, как тот догадался об этом, но юноша сохранил бесстрастное выражение лица.

– Однако здесь я служу моему господину.

Вождь обитателей плотов сказал что-то, но Аррен его не понял: обычные слова были искажены до неузнаваемости, а упомянутых имен юноша не знал.

Тогда старейшина спросил:

– Как вы попали на Балатрен?

– Мы искали…

Но Аррен не знал, как много он может рассказать и стоит ли ему вообще это делать. Все, что относилось к их путешествию, казалось теперь таким далеким, и в мозгу мальчика царила полная неразбериха. Наконец, он сказал:

– Мы приплыли на Обехол. Когда мы высадились на остров, они атаковали нас. Мой господин был ранен.

– А ты?

– А я – нет, – ответил Аррен. Жесткий самоконтроль, которому его научило проведенное при дворе детство, здорово помогал ему. – С нами плыл… еще один человек, который был слегка не в себе. Он утопился от страха…

Аррен замолк.

Вождь смотрел на него своими непроницаемыми черными глазами. Наконец, он сказал:

– Значит, вы попали сюда случайно.

– Да. Мы все еще в Южном Пределе?

– Предел? Нет. Острова…

Вождь провел своей тонкой черной рукой дугу, охватывающую северо-восточный сектор компаса.

– Острова – там, – сказал он. – Все острова.

Затем старейшина указал на темнеющее за его спиной море – с севера на юг через запад, сказав:

– Море…

– С какого ты острова, господин?

– Ни с какого. Мы – Дети Открытого Моря.

Аррен взглянул на его одухотворенное лицо, затем обвел взглядом гигантский плот с храмами и величественными идолами, каждый из которых был вырезан из отдельного бревна: огромные богоподобные фигуры дельфинов, рыб, людей и морских птиц; посмотрел на людей, занятых своим делом: ткущих, вырезающих, ловящих рыбу, готовящих еду на специальных возвышениях, нянчащих детей; на другие плоты, числом не меньше семидесяти, образовавшие на воде гигантский круг диаметром около мили. Это был целый город: дымок курился над расположенными в отдалении домишками, ветер разносил звонкие голоса детей. Это был город, а под ним зияла бездонная пропасть.

– Неужели вы никогда не ступаете на землю? – шепотом спросил мальчик.

– Раз в год. Мы плывем к Длинной Дюне, рубим там лес и чиним плоты.

Это происходит осенью, а потом мы следуем за серыми китами на север. Зимой мы разделяемся, и каждый плот плавает по одиночке. Весной мы все встречаемся у Балатрена. Там ходим друг к другу в гости, играем свадьбы, танцуем Долгий Танец. Отсюда берет начало Дорога Балатрена – мощное южное течение. Летом мы дрейфуем к югу, влекомые этим течением, пока не встречаем Великих – серых китов, – мигрирующих на север. Тогда мы следуем за ними, в конце концов возвращаясь ненадолго к пляжам Эмаха на Длинной Дюне.

– Это крайне захватывающая история, милорд, – сказал Аррен. – Я никогда не слышал о людях, подобных вам. Мой дом находится крайне далеко отсюда. И все же мы, жители острова Энлад, тоже танцуем Долгий Танец в канун середины лета.

– Вы топчете землю и находитесь в безопасности, – сухо заметил вождь.

– Мы же танцуем на поверхности бездонного моря.

Помолчав немного, он спросил:

– Как зовут твоего господина?

– Сокол, – ответил Аррен. Вождь повторил слово, но оно явно ни о чем ему не говорило. И это более, чем что-либо другое, убедило Аррена в том, что услышанная им история правдива, и эти люди действительно всю жизнь проводят в Открытом Море вдали от островов, где землей и не пахнет, за пределами полета любой из живущих на островах птиц. Об их существовании не знают люди, населяющие Архипелаг.