На пороге великих тайн - [17]

Рабочий-эвенк Ыкарчан, которого в партии называли просто Ыка, бесшумно пробирался следом за начальником.

— Зарядил? — сердито спросил Анатолий Илларионович, мотнув головой на винчестер, висевший за спиной Ыки.

— А, зарядил, конечно, зарядил, всегда зарядил, — радостно ухмыльнулся Ыка, но, заметив нахмуренные брови начальника, виновато заморгал раскосыми черными глазами и умолк.

— Смотри! — заметил Анатолий Илларионович, не совсем уверенный, вложить ли в это слово оттенок просьбы, угрозы или приказания. Остановившись на последнем, он заключил свое лаконичное распоряжение энергичным ударом молотка по выступу замшелой скалы.

Ыка проследил взглядом за отлетевшим в кустарник осколком камня, огляделся по сторонам и вопросительно уставился на начальника.

— Ну чего? — раздраженно спросил Попов.

— А ничего, — торопливо пояснил молодой эвенк, — медведь нет, белка нет, никакой птица нет, ничего нет…

Анатолий Илларионович возвел глаза к небу, чуть проглядывавшему сквозь мохнатые ветви лиственниц, и с возмущением пожал плечами. Глядя в упор на Ыку, он выразительно постучал согнутым пальцем по дуплистому стволу старого кедра и двинулся дальше по тропе.

Ыка поскреб затылок, сокрушенный, что снова не понял начальника, потом перескочил через полусгнивший ствол и бесшумно пошел по заросшему мхом склону.

Попов продолжал неторопливо карабкаться по уступам тропы. Глядя себе под ноги, он размышлял:

«Бурелом, мох — где искать фауну? Савченко велел простучать каждый выход… А что толку? Какие шансы найти на обнаженных пятачках? Никаких! Слепой случай может помочь. А на случай рассчитывают только дуралеи. Ему там на базе легко распоряжаться».

Сильный удар по голове заставил Анатолия Илларионовича охнуть и присесть. Глянув наверх, он сообразил, что треснулся лбом о толстый сук, нависший над тропой. Чертыхнулся, поднял упавший накомарник и, держась рукой за исцарапанный лоб, в котором все гудело, проковылял по тропе еще несколько метров, подальше от предательской ветви.

— Безобразие, что за тропы, — начал он, стирая кровь со лба; однако вспомнив, что по этим тропам ходят лишь геологи и охотники, да и то не каждый год, умолк.

Боль во лбу уменьшилась, и Анатолия Илларионовича осенила счастливая мысль: «Обрубить этот сук к чертям, а то кто-нибудь без головы останется».

Он уже открыл рот, чтобы окликнуть Ыку, однако эвенка на тропе не оказалось. Висящий почти горизонтально сук мешал рассмотреть дальнюю извилину тропы. Попов выпрямился, глянул поверх ветви и остолбенел.

На дальнем повороте тропы сидел тигр. Несмотря на значительное расстояние, Анатолий Илларионович с необыкновенной четкостью увидел черные полосы на блестящей шкуре зверя, его широкую черно-желтую морду, маленькие уши и даже усы.

Тигр сидел неподвижно, не сводя с Попова больших круглых глаз, потом облизнулся, блеснув острыми клыками. В следующее мгновение Анатолий Илларионович очутился в колючем кустарнике в нескольких шагах от тропы, провалился в гнилой пень, ткнулся носом в мокрый мох и громко завопил, почувствовав, что кто-то схватил его за ногу.

Услышав над собой взволнованный шепот Ыки, он попытался приподняться.

— Зачем орал, начальник, зачем орал? — повторял Ыка, изо всех сил тряся Попова за плечи.

Еще оглушенный падением, Анатолий Илларионович ошеломленно крутил головой, соображая, цел он или нет.

— Кто нападал? — спросил Ыка, указывая на исцарапанный лоб.

— Тигр, — с трудом выдавил ссохшимися губами Попов.

Мгновенно лязгнул затвор винчестера в руках стремительно вскочившего Ыки.

— Нет, там, далеко, на тропе, — зашептал Попов, почувствовав себя увереннее при виде заряженного винчестера.

Удивленный взгляд Ыки скользнул по лицу начальника, но сразу снова стал холодным и настороженным.

Держа наготове винчестер, молодой эвенк бесшумно скользнул к тропе. Попов поспешно последовал за ним. Затрещал сухой валежник. Ыка обернулся и яростно затряс головой.

Попов замер на месте, со страхом следя, как увеличивается расстояние между ним и спасительным винчестером. Достигнув тропы, Ыка осторожно выглянул из кустов, потом вопросительно оглянулся на Попова. Анатолий Илларионович указал пальцем туда, где видел тигра. Эвенк припал к кустам, наблюдая.

Царила глубокая тишина. Наверху чуть покачивали широкими мохнатыми ветвями кедры и лиственницы. Над ними плыли белые облака. Вот где-то вдалеке скрипнула ветвь, и снова стало тихо.

Ыкарчан повернулся и поманил Попова пальцем. Сжимая в руке молоток и закусив губы, Анатолий Илларионович с величайшей осторожностью пополз к тропе. Очутившись возле Ыки, он снова почувствовал себя увереннее.

— Тигра рассмотреть не можешь, — начал он, но эвенк приложил палец к губам, и Анатолий Илларионович вынужден был замолчать.

— Где был? — чуть слышно спросил Ыка.

Попов осторожно выглянул из кустов. Тигра на тропе не было.

— Ушел? — полувопросительно прошептал Анатолий Илларионович.

Эвенк затряс головой.

— Не уйдет. К нам подкрадывается. Ждать надо…

Анатолий Илларионович почувствовал легкий озноб и придвинулся поближе к эвенку. Ыка сидел неподвижно, сжимая винчестер коричневыми пальцами. Тянулись томительные минуты. Вокруг по-прежнему было тихо.