На пороге трона - [192]

   — Превосходно! — воскликнул он, взглянув на себя. — Превосходно! Впрочем, стой!.. Какая неосторожность!.. Я совсем упустил это из вида: у несчастного Лобанова маленькая чёрная бородка, а моё лицо совершенно гладко! Может быть, стража не заметит; но всё равно, ничего не надо упускать, часто великие дела рушились из-за пустяков! — Одну минуту он, казалось, раздумывал. — Так как бородка у него чёрная, — сказал он, — то ведь волосы, вероятно, такого же цвета.

Из потайного ящика он вынул свои остальные пакеты, нашёл среди своих инструментов изящные ножницы и затем всё спрятал в карман сюртука. Ножницами он остриг у Лобанова две пряди волос, старательно отчистил их от покрывавшей их пудры и убедился, что в действительности волосы совсем подходили цветом к бороде.

   — Ну, кое-что всё-таки у меня будет настоящее, — улыбнулся Сен-Жермен, — и у стражи будет оправдание, что она приняла меня за поручика Лобанова.

Из отрезанных прядей он сделал два пучка, имевших приблизительно форму бороды, которую носил молодой человек, затем взял немного воска от горевшей на столе свечи и прилепил им в нескольких местах бороду.

   — Ну, — сказал он, ещё раз посмотревшись в зеркало, — я своё дело сделал, остальное предоставим счастью!

Убедившись, что восьмиугольный пергамент, открывающий все ворота крепости, находится в боковом кармане мундира, он бросил наполовину сострадательный, наполовину насмешливый взгляд на покоившегося в кресле перед камином молодого человека и мимо спящих солдат прошёл через переднюю. Гулко раздавались его шаги по широким коридорам. Расставленные на некотором расстоянии друг от друга часовые отдавали ему честь, когда он проходил мимо них.

Сен-Жермен знал, что его помещение находилось в первом этаже, и помнил, что прошёл только один коридор, когда его вели сюда. Поэтому он, никуда не поворачивая, шёл всё прямо и скоро очутился у выхода, охраняемого усиленным караулом. Здесь он с безразличным и в то же время повелительным видом предъявил свой пропуск с большой печатью и андреевским крестом. Солдаты внимательно осмотрели его, а один из них открыл затем тяжёлую дверь, в то время как другой спокойно стоял, отдавая честь.

Граф вышел на двор; над его головой сияли звёзды; прямо против себя он узнал большие ворота, через которые его ввели в крепость. У этих ворот также стоял усиленный караул, а невдалеке находилась гауптвахта. Спокойно и уверенно, быстрыми шагами, граф прошёл через двор. И перед караулом у наружных ворот пропуск произвёл своё действие. Один из солдат повернул в замке громадный ключ, отодвинул задвижку, и в следующее мгновение граф находился уже перед крепостью и слышал, как за ним снова захлопнулась дверь.

Оставалось ещё переехать через Неву. Сен-Жермен спустился к берегу. Здесь стояла наготове лодка с безмолвными гребцами, и он сел в одну из них. Его талисман при этом был ему не нужен: при виде офицерского мундира гребцы немедленно взялись за вёсла. Лодка стрелой перелетела широкое русло реки, и вскоре граф вышел на противоположный берег, где тянулся Невский проспект со своими дворцами, домами и лавками. Одну минуту Сен-Жермен постоял на берегу и взглянул на остров, где высилась могучая крепость с её Петропавловским собором, отчётливо вырисовывавшимся на ночном небе. Затем он повернулся к широкой улице, ещё полной оживления.

Он боялся лишь встретиться с офицером того же полка, форма которого была надета на нём, и быть узнанным или не узнанным им. Он внимательно осматривался по сторонам, но нигде не заметил опасной формы. В то же время ему хотелось узнать, где он находится. Затем он быстро перешёл на другую сторону проспекта, вошёл в тень домов и скоро достиг Фонтанки. Здесь Сен-Жермен также сперва внимательно осматривался кругом; но и здесь счастье благоприятствовало ему, так как Преображенские офицеры почти все без исключения в такое время находились в гостях, а ему приходилось опасаться только единственно встречи с ними, так как встречные мещане и солдаты почтительно уступали ему дорогу. Он внимательно разглядывал дома на набережной, где в то время помещались наиболее аристократические магазины французских и английских коммерсантов.

Пройдя немного, граф Сен-Жермен увидел ярко освещённый магазин, над входом которого красовалась написанная золотыми буквами фамилия его владельца: «Эдмон Андре». В окно Сен-Жермен разглядел ювелирный магазин. За прилавком стоял просто, но очень чисто одетый господин, с тонкими и умными чертами лица, а рядом с ним — молодой приказчик. Звезда, сиявшая Сен-Жермену во всё время его бегства, не померкла и здесь: в магазине никого не было.

Граф открыл дверь и быстро вошёл в магазин.

При виде офицера в форме аристократического полка, где служили самые выдающиеся представители русской знати, хозяин почтительно поклонился и спросил, что ему угодно. Лёгким наклонением головы ответив на его приветствие, Сен-Жермен внимательным взором окинул разложенные на прилавке драгоценности и затем самым безразличным тоном спросил по-французски:

   — Вы привезли своего помощника из Франции, мосье Андре?