На пороге трона - [13]

   — Хорошо, — сказала государыня, — это очень интересует меня. Даже если последствия не скажутся, то всё же это — забавная игра. Можете вы тотчас же испробовать на мне чудодейственную силу вашего эликсира?

   — Вашему величеству достаточно мне приказать, — ответил Дуглас.

   — Прекрасно! Начнём! — нетерпеливо воскликнула Елизавета, покидая свою ленивую позу. — Что мне делать?

   — Вы, ваше величество, кушали сегодня что-нибудь?

   — Нет, — ответила Елизавета. — Вы видите, до всего этого я не дотронулась; я выпила только немного токайского вина, любезно присланного мне венгерской королевой.

   — Это ничего, — заметил Дуглас. — Благородный напиток будет лучшим проводником чудесного эликсира в кровь вашего величества. Могу я просить о разрешении прослушать пульс вашего величества?

Императрица протянула ему руку. С минуту Дуглас внимательно слушал неровные и резкие удары её пульса, затем взял бокал, наполнил его до половины золотистым вином, почти с религиозным благоговением вынул из кармана хрустальный флакон и отошёл в сторону, чтобы незаметно для присутствующих влить в него несколько капель тёмно-красной жидкости.

Елизавета с напряжённым вниманием следила за всеми его движениями. Своеобразный резкий запах распространился по всему помещению, хотя широко раскрытые двери давали полный доступ свежему воздуху.

Тогда шевалье Дуглас приблизился к императрице и, почтительно кланяясь, подал ей бокал, содержимое которого приняло красновато-опаловую окраску.

В глазах государыни мелькнул мрачный огонь.

   — Подождите, — сказала она, отстраняя бокал, — если ваш напиток действительно оказывает такое чудесное действие, то в нашем обществе была бы нарушена гармония, если бы я одна испробовала его. Выпей это, Иван Иванович! — приказала она почти грубым тоном, схватив бокал и протягивая его графу Шувалову.

Граф поднёс бокал к своим губам.

   — Остановитесь! — боязливо воскликнул Дуглас. — Граф Шувалов крепкого телосложения, для него доза была бы велика.

   — В таком случае выпей половину, — сказала Елизавета. — Так будет хорошо?

   — Но не больше, — заметил Дуглас.

Граф Шувалов быстро, не колеблясь, выпил приблизительно половину жидкости.

   — Теперь вы, — приказала Елизавета Дугласу.

Тот взял бокал из рук графа и выпил остаток эликсира.

   — А мадемуазель де Бомон? — государыня обернулась к молодой девушке.

Дуглас приготовил новую порцию и протянул её своей спутнице, которая тотчас выпила всё залпом.

   — Теперь, — приказала государыня, — приготовьте порцию для меня!..

Елизавета ни на минуту не отрывала взора от Дугласа, всё время державшего флакон в своей руке. Он взял салфетку, заботливо вытер бокал, снова наполнил его вином до половины и опять нацедил в него несколько капель эликсира.

Государыня взяла бокал и быстро выпила его содержимое.

   — Ах! — воскликнула она. — Это освежает; кажется, словно всё тело наполняется каким-то ароматом.

   — Это — жизненная сила, — заметил Дуглас, — в несколько мгновений она распространится до сердца, и оттуда разольётся по всем жилам в теле; тогда начнётся работа восстановления жизненной энергии.

Елизавета Петровна откинулась на подушку и закрыла глаза, словно хотела сосредоточить всё своё внимание над наблюдениями за действием чудесного напитка. Через несколько минут с её лица исчезли красноватые пятна, уступив место ровному, естественному румянцу; поблёклые щёки словно наполнились и посвежели; губы слегка раскрылись для глубокого, здорового дыхания, выражение мрачной горечи в чертах сменилось счастливой улыбкой, она свободно двигала членами своего тела, даже руки казались полнее и приняли нежный вид вместо прежней сухости и желтизны. Елизавета медленно открыла глаза, и все увидели, что те изменились ещё поразительнее, чем лицо. Пропали окружавшие их синяки, провалившиеся глазные впадины приняли прежний вид, зрачки утратили свой беспокойный, лихорадочный блеск и радостно светились, словно в них отражались голубое небо и свежая весенняя зелень деревьев.

   — Какое удивительное ощущение! — восхищённо воскликнула государыня. — Мне кажется, словно предо мной раскрылся новый мир, словно с каждым мгновением новая жизнь проникает во все атомы моего тела.

   — Да, это так, ваше величество, — сказал Дуглас, — это — квинтэссенция, возбуждающая все жизненные силы, извлечённая графом Сен-Жерменом из всех плодов природы, мельчайшие атомы которых соединены в этом эликсире.

Елизавета Петровна встала, широко раскинула руки и сияющим взором окинула море.

Граф Шувалов встал и выпрямился. В его очах горел огонь, его улыбающееся лицо блистало изумительной красотой. Такая же перемена произошла и с шевалье Дугласом — всё в нём, казалось, стало более благородным, мужественным и идеальным; мадемуазель де Бомон казалась ещё более изменившейся; её глаза блистали так, как будто она, как царица Ипполита, хотела встать во главе войска амазонок, чтобы вести их в бой; нежные черты её лица, не теряя своей мягкости, получили выражение такой огненной силы, что императрица с полным изумлением смотрела на это удивительное лицо, на это удивительное существо, в котором было столько истинно женской мягкости и грации и вместе с тем просвечивали совершенно мужские сила и мужество.