Конечно, знания и память никуда из мозга не денутся: электроника не может изменить конфигурацию синапсов. Но может создать новое киберсознание взамен старого.
На тех, кто подвергся кибервзлому, страшно смотреть. Они не узнают родных, не помнят своего настоящего имени. И всеми силами пытаются сделать то, что приказал им взломщик.
С Алисой получилось иначе. Её киберсознание оказалось заблокированным в Сети, и пока кибермозг его не признает, её тело будет оставаться в коме. А чтобы признать, надо открыть доступ к основному порту данных. Увы, программа взлома надёжно укоренилась в кибермозге, так что Максиму пока не удалось её нейтрализовать.
Сам кибермозг — всего лишь крошечный имплантат, расположенный в затылочной части черепа. Его можно изъять. Можно заменить. Но если сделать это, личность Алисы изменится. Без старого киберсознания ей придётся заново учиться управлять своим телом. На это уйдут годы, может, даже десятилетия. Её телу нужен сигнал извне, чтобы начать правильно функционировать, и послать этот сигнал искусственно вряд ли получится.
Максим поднялся с кресла и легонько коснулся руки девушки.
— Держись, — беззвучно прошептал он и направился к выходу из палаты. Скоро придут её родители, а он не мог спокойно смотреть им в глаза. Осознание собственного бессилия давило неподъёмным грузом, лишая желания жить.
Первые несколько дней после случившегося Максим не мог заснуть. Он просто отказывался верить в происходящее. Всё в доме напоминало о той, кого он вдруг потерял. Не шумела навороченная робо-кухня, лишившись хозяйки. Одиноко стояла любимая кружка Алисы. Повсюду её вещи: одежда, зубная щётка, расчёска. Нигде в доме Максим не мог укрыться от её призрака.
Впервые за несколько лет он напился. Спал редко: либо в больнице, сидя в кресле, либо в транспорте, пока ехал с работы. Домой решил не возвращаться. Нашёл по объявлению паскудное местечко вроде общежития. Спал на нижней койке двухъярусной кровати с ещё тремя соседями.
Он опустился на самое дно, но именно там он хотя бы мог наскрести в себе силы для дальнейшего существования.
Ночью его мучили кошмары. Он ворочался, часто просыпался. Сосед на верхней койке гундосо похрапывал. За стенкой слышался чей-то злой спор.
С утра начиналось движение. Двери в коридор не существовало, и каждый раз Максим наблюдал одну и ту же картину: по коридору шёл длинноухий пёс, уткнув нос в глубокую миску и двигая её дальше, вылизывая дно.
В соседней комнате два азиата, переругиваясь, пытались отобрать друг у друга единственную карту для входа в виртуальность. К их крикам прибавлялся собачий лай и храп сони сверху.
Сумасшедший дом. Странная реальность, в которой существуют те, кого устраивает такой порядок вещей.
Отстояв очередь в ванную, Максим умывался, меланхолично брился и, наспех собравшись, отправлялся на работу.
Вагончик монорельсовой дороги битком набит народом. Максим еле протиснулся к окну. С тихим мерным гулом поезд несётся через очнувшийся от спячки город. Мчатся по автострадам машины. Толкаются на улицах прохожие. Жизнь, оттряхнув пыль, пытается прорасти среди мёртвых громад многоэтажек, изуродованных бесполезной рекламой. Очень похоже на суету в Сети, где внимание рассеивается среди бесконечных массивов данных.
На периферии зрения мелькнул рыжий хвостик с белой кисточкой. Максим вздрогнул, но не обернулся. Это видение преследовало его уже не первый день. Он знал, если оглянуться, то оно исчезнет подобно недостижимому миражу.
Он стоял в толпе, до боли сжимая руками поручень, а лисий хвост мелькал где-то рядом, дразня и призывая повернуть голову. Мужчина зажмурился, пытаясь дышать глубоко.
Наконец, он вырвался из поезда на свежий воздух. Людской поток тут же подхватил его и потащил по грязным улицам. Многоголосый гомон, шуршанье тысяч шагов, многослойный гул многомиллионника слились в единый, мощный звук, в котором можно было раствориться и исчезнуть.
Максим добрёл до офисной высотки. Его внесло в двери, протащило по холлу и всосало в лифтовый гроб. Десять пассажиров плавно начали возноситься к своим офисам. Остановка: двое выходят. Ещё остановка: минус трое.
И так до тех пор, пока Максим не остался один. Но ощущение чужого присутствия не покинуло его. Наоборот, боковое зрение снова уловило знакомый силуэт в голубой футболке и ореоле рыжих волос.
Капельки пота стекали по напряжённому лбу мужчины. Нижняя челюсть мелко подрагивала. Время замедлилось. Лифт, казалось, никогда не доедет до нужного этажа.
Динь! Двери открываются.
Максим вылетел в коридор и быстро добрался до своего рабочего места — офисной ячейки, затерянной среди одинаковых секторов в огромном шумном зале. Мысленно приказал включиться компьютеру. Скинул пиджак на вешалку. Уселся, ослабив душивший галстук.
По тонкому монитору поползли строчки вводных данных. Зашуршали вентиляторы. Пошла отладка соединения с Сетью.
Взгляд Максима был устремлён в чёрную поверхность экрана, а выше, над кромкой, зрение уже ловило мелькнувший силуэт, подвижный и стройный. Стук сердца бил молотком по черепу. Все остальные звуки погасли. Воздух с трудом прорывался в лёгкие.
