На полпути к себе... - [17]
— Тебя как зовут, фуфелка?
— А тебя, Швандя?
— Это что же, огрызаться старшему по званию?! — Анатолий Лавров числился старшим техником. — Ну-ка говори, как зовут.
Юна не может понять до сих пор, почему, никогда не вспоминая своего детского прозвища, вдруг выпалила:
— Челюскин!
— Не, — покачал головой Лаврушечка, — Челюскин был бравый мужик. А ты фуфелка. Ну, пожалуй, молоток! Подрастешь — кувалдой станешь. Да ладно. Твоя взяла. Я — Анатолий Иванович Лавров, — и он протянул Юне руку.
— Юна Ребкова, — ответила она и тоже протянула руку, про себя решив называть его «Лаврушечка». Потом она узнала, что так его зовут многие в НИИ.
— Юна… А что это значит?
— Юнона. Богиня плодородия. У римлян. А в Греции она Герой звалась. Неужели не знаешь?
— Не, не помню. А Челюскин-то чего?
И Юна, вдруг неожиданно для самой себя, рассказала ему о детдоме, о Фросе и про ее смерть, про музыкальную школу, которую закончила благодаря соседям.
Во время ее исповеди в комнату вошел кто-то из сотрудников отдела — понадобился Анатолий.
— Линяй отсюда. Не видишь, я занят, — грубовато сказал ему Лавров.
— Ты что? Блатной? — удивилась Юна.
— Не-а. Я морской, а тебя кто пасет?
— Не-а, — в тон ему ответила Юна.
— Значит, я буду твоим лоцманом. Со мной работать будешь. Мне лаборант как раз нужен. Когда шеф с обеда вернется, скажу ему, чтобы тебя ко мне отшвартовали. В одном фарватере ходить будем.
— А ты почему не пошел обедать? — спросила Юна.
— Я? Да, понимаешь, схему запорол! Ошибку ищу. Ну-ка бери паяльник, начнешь помогать. Сначала обмакни его в канифоль, потом олова немного зацепи, — он показал ей, как надо работать паяльником. Держа в руках фигурную лампу, сказал: — Это диод. У него два электрода. Положительный — анод, отрицательный — катод…
— Мы в школе это проходили, — перебила его Юна.
— Слушай, что я говорю! — приструнил ее Лаврушечка.
— Есть слушаться!
Он стал объяснять назначение тех или иных приборов, их деталей.
В комнате, где работал Лавров, стояли еще два верстака и три письменных стола.
— Это стол шефа. Шеф в нашей комнате сидит, — Анатолий показал на двухтумбовый стол, стоящий у окна. — А мой — вот этот. Ты будешь напротив. Рядом с нами сидит Демьян Клементьевич Галкин. Мистер Икс нашей лаборатории. Дня не проходит, чтобы он не пел арии из этой оперетты.
В лабораторию стали возвращаться отобедавшие сотрудники. Вошел довольно грузный седой человек лет пятидесяти. У него был тяжелый, выдвинутый вперед подбородок, что придавало его лицу грубоватую значительность.
— Вы наш новый сотрудник? — обратился он к Юне, еще державшей в руках паяльник. — Мне звонил кадровик.
— Да, в отделе кадров меня направили сюда. Лаборанткой, — ответила Юна.
— Ну что ж, давайте познакомимся. Зотов Игорь Петрович, начальник лаборатории. Вы после десятилетки?
— Да, закончила десять классов. Ребкова… Юна. Две недели уже учусь в вечернем техникуме вашего института.
— Очень хорошо. Нам специалисты нужны…
— Закрепите ее за мной, Игорь Петрович, — вмешался в разговор Лаврушечка.
— Подождите, Анатолий Иванович. Разберемся, ведь Галкин тоже просил дать ему лаборанта, да и в другой группе, у Анны Павловны, — он показал глазами на смежную комнату, — не хватает технического персонала.
— Простите, но вы ведь обещали, что первого нового отдадите мне! — настаивал Лавров.
— Ладно, коли так уж нажимаете — берите девушку, хотя, мне помнится, вы просили лаборанта-парня.
— Пока парня дождешься — сколько воды утечет. А она уже здесь. Главное, чтобы была внимательной, усидчивой. А обучить делу — обучим.
Так Юна начала свою трудовую жизнь в лаборатории под наблюдением «недремлющего ока» Анатолия Ивановича Лаврова.
…Юне нравилось вливаться по утрам в нескончаемый поток людей, спешащих на работу. Теперь и она — капелька в этом потоке. Как интересно приткнуться в уголке переполненного троллейбуса и рассматривать лица! Недоспавшие, хмурые, а порой теплые, молодые, веселые. Она внутренне улыбалась и переступала порог своей лаборатории легко и спокойно.
Юне нравилась собственная самостоятельность, независимость. Она вдруг ощутила себя взрослым, сильным человеком, который многое может.
И действительно у нее появились успехи. Прошло совсем немного времени, а она уже без помощи Лаврушечки может читать несложные схемы и сама их собирать. Даже самостоятельно разработала панель пульта проверки усилителя. Конечно, панель пульта — это слишком громко сказано. Всего-то два тумблера. Один включает-выключает сопротивление, а другой — конденсатор. Однако ведь еще недавно она и этого не умела. Ей так хотелось узнать как можно больше, чему-то научиться, что даже шеф заметил старания новой лаборантки. На собрании он отметил, что «с молодым сотрудником повезло». Лавров свое отношение к Юне скрывал, доброжелательно подсмеиваясь над ней:
— Ну, фуфелка, ты и даешь! Женщина все может! Теперь понятно, почему из всех передряг Россия выходила невредимой. Бабы ее спасали, а не мы, мужики. Умеете вы работать, просто зависть берет. Небось и спутник вы запустили. Страну на весь мир прославили.
Юна в ответ весело смеялась:
— Я-то какое отношения к спутнику имею?
История еврейской девочки-москвички с послевоенных времен и до наших дней. Взрослея, она попадает в ситуации, приводящие ее к людям из разных слоев общества – как к элите, так и к бандитам. На этом пути она ищет себя и свое место в жизни.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.