На пике века. Исповедь одержимой искусством - [22]
Я стыдилась того, что мой муж побывал в тюрьме, и всякий раз, когда об этом заходила речь, старалась сразу же объяснить, в чем состояла его провинность.
Мы распрощались с надсмотрщиком, который стал нам хорошим другом, и дали ему щедрые чаевые. Он немедленно их потерял, по крайней мере так он нам сообщил, и нам пришлось заплатить ему еще раз. Он сказал Лоуренсу, что его единственная мечта в жизни — служить такому человеку, как он, и стеречь его богатства. Он сказал, что хотел бы сидеть и смотреть на гору денег, сложенных на полу комнаты, и знать, что с ним они в сохранности.
Город Амальфи не уступал по красоте Капри, хоть это и была красота иного толка. Ему не хватало очарования острова. Мы прогуливались по сельским склонам, покрытым виноградниками. В округе было еще несколько городков, куда мы ездили на автомобиле. Один затерялся высоко в горах, и путь до него был самым долгим. Городок назывался Равелло, и в нем было красивейшее здание XII века с покрытыми девичьим виноградом галереями. Я мечтала купить этот дом — он назывался «Каза Родолфо», — но не имела нужной суммы, поскольку все мои деньги находились в доверительном фонде.
После Амальфи мы решили на зиму отправиться в Египет, а Клотильда и Пегги вернулись в Париж. В Египте нас всюду сопровождал драгоман и следил, чтобы мы не упустили ни одной покупки. Это было несложно — нас с Лоуренсом очаровали рынки Каира. Мы нашли восхитительные серьги и за бесценок купили сразу несколько дюжин, чтобы потом отвезти их в Париж — мы с Клотильдой и Мэри были заядлыми коллекционерами. Еще мы накупили тканей и сшили Лоуренсу костюмы из египетского сукна. Мне он приобрел духи, пару маленьких жакетов и накидку из Судана, а себе — набор престранных тряпичных куколок, несколько красивых персидских гравюр и кальян. Мы ели только в арабских ресторанах, где в основном подавали баранину. В одном ресторане мы ели на улице, и это было сущей пыткой, потому что за едой нас без конца донимали попрошайки и торговцы. Мы могли бы прямо у них с рук купить себе весь ужин. Арабы постоянно пытались заработать бакшиш побольше и называли меня принцессой. Никогда не встречала столь бесстыдных людей. Они были словно мухи: стоило от них отмахнуться, как через минуту они снова налетали.
Нас пускали в мечети, но не в час священной молитвы, когда мужчины-арабы на корточках окружали фонтаны во дворах, омывая интимные места и мочась, перед тем как повернуться лицом к Мекке на закате и воззвать к Мухаммеду.
Мы целыми днями ходили по рынкам и пили турецкий кофе, самый густой и сладкий кофе в мире. Им угощают продавцы в магазинах, если надеются, что вы купите у них что-то дорогое. Покупки в Каире никогда не делались сразу — каждый раз приходилось торговаться по нескольку дней. Непременно нужно было соблюдать эту традицию, сколько бы она ни отнимала сил.
По вечерам мы ходили в арабский квартал. Считалось, что иностранцам там появляться не пристало, в особенности женщинам. Лоуренс заходил во все заведения, где висел знак «Вход британским офицерам и солдатам запрещен». Я помню красивую нубийскую девушку, которая исполняла danse de ventre[9]. Несмотря на чернейший цвет кожи, она мне сильно напомнила Хейзел, и я даже стала называть ее сестрой. Она очаровала Лоуренса, и я решила позволить ему провести вечер с ней. В то время мы жили в пустыне в отеле «Мена-Хаус» рядом с пирамидами Гизы. Как-то раз, когда мы ходили за покупками по Каиру, я оставила Лоуренса и вернулась одна в гостиницу. Принимая во внимание мою жертву, Лоуренс мог бы быть со мной обходительнее. Вместо этого, сажая меня в автобус, он намеренно разбросал мои покупки по земле — он хотел поставить меня в неловкое положение в отместку за то, что ему пришлось их весь день носить. Той ночью он вернулся поздно, и когда я случайно зашла с ним в ванную, я поняла, что с ним что-то не так. Ему пришлось сознаться. Неожиданно я разозлилась, когда подумала, что я могла увидеть, и несколько дней отказывалась заниматься с ним любовью. Он рассказал мне, что та девушка носила белое белье, и у нее была очень высокая кровать. Когда ему не удалось на нее забраться, она подхватила его под мышки и подняла, словно куклу.
На следующий день мы отправились в поход в пустыню. Название этого мероприятия совершенно не соответствует сопутствовавшей невообразимой роскоши. Поход включал в себя целый караван верблюдов и сопровождающих, которые везли с собой поваров, шатры, мебель и еду. Оно определенно того стоило, потому что иначе пустыню никак нельзя было увидеть.
Пустыня — это бескрайнее море песка, которое расходится во все стороны волнами всевозможных очертаний. Это холмистый, а порой скалистый пейзаж; время от времени в нем показываются миражи и оазисы, и часто на пути встречаются другие караваны. Без них ты бы чувствовал себя совершенно потерянным. Ездить на верблюде чудовищно неудобно. Тебя сводят с ума и выматывают постоянные толчки и раскачивания. Ты не можешь пустить его в рысь или галоп. Ты просто сидишь и мучаешься. Позже я пересела на осликов, и на них ездить оказалось куда веселее. У них чудесная мелкая поступь — чуть ли не лучше, чем у лошади.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).