На первый взгляд - [35]

– Ты из-за их давления ушел из группы?

– Типа того, – он проводит пальцами по волосам.

Мы заканчиваем играть и уходим. Открывая мне дверь машины, он нервно оглядывается по сторонам.

– Я проверил расписание, на случай если мы работаем вместе на следующей неделе, но у нас никаких совместных мероприятий.

– О, – я смотрю на него. Он проверял? – Мы увидимся завтра на VMA.

– Приготовься сойти с ума от скуки.

– Вообще-то я страшно волнуюсь. Никогда еще не была на красной дорожке.

– Такая мука! – Мы вливаемся в поток машин. Каждые несколько секунд он смотрит в зеркала. – Рассматривай VMA как поездку в парк аттракционов. Вот на что это похоже, когда фотографируют каждого, кто появляется на горизонте.

– Может быть. Но шоу стоит того, чтобы увидеть его живьем.

– Говорю тебе, там будет ужасно скучно.

Почему люди так устают от успеха? Как он вообще может называть церемонию скучной?

– Сразу видно, ты никогда не сидел дома в ночь на воскресенье в пижаме, глядя VMA и поедая непропеченные домашние кексы с лучшей подругой.

– Эй, а классно звучит. Давай так и сделаем. Пропустим шоу. Отправимся ко мне в отель. Закажем еды в номер и будем его смотреть.

Я вспыхиваю при мысли о том, чтобы остаться вдвоем в его номере.

– Мы создаем тебе новый имидж, не забыл? VMA очень много значит. Ты просто обязан там быть.

Он в шутку дергает меня за руку.

– Давай! Я хочу свалить. Побудь плохой со мной. Хоть раз в жизни сделай что-то безумное.

Я чуть не признаюсь, что сегодня – самый безумный уик-энд в моей жизни.

– Абсолютно уверена, у меня будут проблемы в «ВТренде», если я украду их суперзвезду с красной дорожки.

– Жизнь – это проблема. Можно хотя бы сделать ее своей.

– Ни за что. Прости.

Он вздыхает.

– Возвращаться труднее, чем ты думаешь. Порой я мечтаю, чтобы никогда… мечтаю, чтобы все было проще.

Я быстро касаюсь его руки.

– Ты классно справляешься. Просто другой человек теперь. Подумай, как люди будут потрясены, видя, насколько ты повзрослел.

– Бесит заботиться о том, что говорят другие.

Он произносит это знакомым капризным тоном, и я понимаю – чем больше я буду пытаться его разубедить, тем больше он будет спорить.

Пожимаю плечами.

– Ну, раз меня пригласили, я надену самое девчачье платье и сделаю самые восхитительные «смоки айс». Это будет лучшая ночь в моей жизни.

– Надеюсь, что так.

Тайлер снова хмурится, глядя в зеркала, и увеличивает скорость на спуске к шоссе.

– Так будет. Всегда думала, как я пойму, что победила. Почувствую это, когда пройдусь по красной дорожке на церемонии награждения. Неважно, что я буду вести влог, а не позировать.

– И снова ты слишком зациклилась на этом месте.

– Это хорошее место, волшебное – место, где никто не будет тебя критиковать, потому что ты уже все доказал.

– Не будь в этом так уверена, – он кивает на зеркало заднего вида. – Пример первый. Папарацци все еще преследуют нас.

Мое сердце сжимается.

– Все еще? Что ты имеешь в виду?

– Они следят за нами с тех пор, как мы вышли из боулинга, – Тайлер смотрит на меня. – Не волнуйся. Это случается. Фанатки, наверное, выложили наши фото в сеть. Слухи разлетелись.

Я вцепляюсь в края сиденья.

– Что? Они переехали с нами через мост? Мы на Лонг-Айленде! Если папарацци покажутся в моем квартале, папа умрет. Буквально. Просто прекратит существовать.

– Ух ты… Успокойся. Мы от них оторвемся, – рука Тайлера на секунду соскальзывает с рулевого колеса, чтобы коснуться моей. – Дыши.

Оторваться – значит объехать кучу машин в последний момент перестройки, много сигналить, появляясь то тут, то там.

Через полчаса он въезжает на мою улицу и паркуется.

– Мы их сделали, – похоже, для него это все какая-то видеоигра.

Я так стискиваю ручку, что костяшки белеют.

– Думаю, я оставила желудок где-то на шоссе на Лонг-Айленд.

– Прости. Ничего другого не оставалось, иначе один из этих ребят узнал бы, где ты живешь. А это, поверь мне, катастрофа, – он сдвигается на сиденье, доставая мою сумку для камеры.

– Я провожу тебя до двери.

– Нет. И так нормально. Все в порядке.

Он подъезжает вплотную к моему почтовому ящику. С секунду я просто сижу и восстанавливаю дыхание.

– Ты привыкнешь. В следующий раз будет легче. Клянусь.

На подгибающихся ногах я выхожу из машины.

– Уверена, что никогда не захочу вновь столкнуться с чем-то подобным.

У ютьюберов все проще. У нас есть фанаты, но папарацци не знают о нашем существовании. Превосходное соотношение славы и приватности.

– Ясно, – он опускает взгляд на рулевое колесо. – Я понял.

Я закрываю дверь и машу на прощанье, едва замечая, как изгибается бровь Тайлера. Он разочарован.

Глава тринадцатая

Странно работать в воскресенье. Протокол забыт: во «ВТренде» будто большая девичья вечеринка. Даже Фелисия сегодня разговорчивая.

– Это платье не делает меня бледной? – спрашивает она, крутясь перед зеркалом в комнате образцов.

– Нет, но я слышала, желтый теперь не в моде.

– Ага. Ты права. О чем я только думала?

Она скидывает платье и начинает снова копаться среди стеллажей. На всех девушках – спортивные бюстгальтеры и штаны или леггинсы. Сама Эмили носится по этажу в клетчатых шортах и майке без рукавов, босиком. Я все еще в пурпурных боксерах и топике с надписью «Sephora – мое счастливое место», который Синт подарила мне на прошлый день рожденья.