На переломе - [21]

Объезжая армии, я знакомился с новыми людьми. Командующие артиллерией и их штабы производили хорошее впечатление. Но характерным для них было отсутствие опыта в организации и проведении крупных наступательных операций. С начала войны их печальной участью были непрерывные отходы, порой беспорядочные, под натиском превосходящих сил врага. Этим армиям приходилось вести тяжелые оборонительные бои, не имея достаточного количества артиллерии. Войска познали и горечь окружения в Брянских лесах, из которого, впрочем, они с честью вышли, хотя и понесли большие потери. Год войны многому научил артиллеристов Брянского фронта, но еще многое предстояло им познать. На смену отходам и многочисленным оборонительным боям приближалась пора долгожданных наступательных операций. К ним-то и надо было готовиться. Но, как выяснилось на деле, готовность к выполнению огневых задач во многих артиллерийских частях была недостаточной.

Помнится такой случай в 3-й армии. Мы прибыли с командующим артиллерией армии М. М. Барсуковым на наблюдательный пункт командира одной из батарей 420-го армейского пушечного артиллерийского полка. Командир батареи показал нам очень красиво исполненную схему огня в обороне. Карта была испещрена условными знаками, изображавшими участки подвижного и неподвижного заградительного, сосредоточенного огня. Казалось, сунься противник на этом участке, так он и щели не найдет, не сможет безнаказанно приблизиться к нашему переднему краю. Всюду его поразит заранее подготовленный огонь артиллерии.

Все это мне понравилось. Но я захотел проверить, как быстро откроет батарея огонь и какова будет его точность. Надо сказать, что по нашим артиллерийским порядкам время на открытие подготовленного, или, как у нас говорят, планового, огня должно исчисляться секундами и уж никак не минутами.

Каково же было мое удивление и негодование, когда батарея не смогла своевременно открыть огонь по указанному мною участку! На вызов «подготовленного» огня командир батареи затратил столько времени, что уже не было смысла попусту расходовать снаряды. После первой неудачи, думая, что произошло какое-то недоразумение, я приказал открыть огонь по другому участку. И опять потянулись минуты томительного ожидания. Командующий артиллерией армии генерал Барсуков и командир полка подполковник Подольский чувствовали себя очень неловко, хотя до этого печального факта они держали себя достаточно уверенно, чтобы не сказать больше.

Начали разбираться, в чем дело. Оказалось, что, передав командиру батареи разработанную схему, ни один из старших начальников ни разу не удосужился проверить выстрелом точность и быстроту открытия огня. Этот случай насторожил меня и послужил серьезным уроком для многих. Лично я наглядно убедился и прочно усвоил, что нельзя доверять без проверки даже самым красиво исполненным документам. Штаб артиллерии фронта упустил такой важный вопрос, как постоянная боевая готовность артиллерии. Здесь считали, что этим делом в полной мере занимается армейское командование.

Как ни странно, а затишье на фронте в какой-то мере даже мешало нам наводить жесткий порядок в частях. Наши указания выполнялись в армиях медленно или, во всяком случае, не так быстро, как хотелось. Многие офицеры думали, что над ними, как говорится, не каплет, и действовали не очень энергично, даже с прохладцей. Но общими усилиями командующих артиллерией и их штабов нам удалось расшевелить наши части. Дела пошли лучше. Мы наметили новые меры повышения боевой готовности артиллерии фронта, но многие из них не удалось претворить в жизнь. Новое назначение разрушило все мои планы.

К. К. Рокоссовский 1 октября 1942 года был назначен командующим войсками Донского фронта, куда одновременно. с ним убыл и его бессменный начальник штаба М. С. Малинин. 3 октября вслед за ними и я выехал к новому месту назначения.

Итак, на Брянском фронте я пробыл совсем недолго, всего два с половиной месяца, но узнал много нового, получил первый опыт работы командующего артиллерией фронта. Здесь я познакомился с интересными людьми — командующим 13-й армией генералом Н. П. Пуховым, командующим 38-й армией генералом Н. Е. Чибисовым и другими генералами. Но пожалуй, самое сильное впечатление оставили встречи с командирами танковых корпусов и в особенности с волевым, энергичным и решительным командиром танкового корпуса генералом П. А. Ротмистровым. Позже мне снова довелось встретиться с ним, и я убедился, что первое впечатление не обмануло меня.

За короткий срок пребывания на Брянском фронте я успел не только привыкнуть, но и сродниться с коллективом штаба артиллерии. Искренне жаль было покидать боевых товарищей. Но я надеялся, что со многими из них расстаюсь ненадолго.

НАКАНУНЕ БОЛЬШИХ СОБЫТИЙ

1

И о пути к новому месту назначения я должен был заехать в Москву и побывать в Управлении Командующего артиллерией Красной Армии.

Прошло совсем немного времени после моего последнего пребывания в Москве, и вот я опять в родной столице… Но как здесь все изменилось по сравнению с тем, что было в октябре — ноябре 1941 года! От вида прифронтового города не осталось и следа. Это была военная Москва, но не мрачная и притихшая, а строгая и кипучая.