На парусниках «Надежда» и «Нева» в Японию. Первое кругосветное плаванье российского флота - [48]
Одних только жителей островов Товарищества не подозревают еще, чтобы они были людоеды. Одних их только признают вообще кроткими, неиспорченными и человеколюбивыми из всех островитян Великого океана. Они-то наиболее возбудили новых философов с восторгом проповедовать о блаженстве человеческого рода в естественном его состоянии. Но и на сих островах мать с непонятным хладнокровием умерщвляет новорожденное дитя свое для того, чтобы любостраствовать опять беспрепятственно. Да и самые сообщества ареоев, защищаемых Форстером с великим красноречием, не состоят ли из предавшихся любострастию, из коих каждый может быть назван отцеубийцей? Для таковых людей переход к людоедству нетруден. Может быть, чрезвычайное плодородие островов их есть доныне одною причиною, что они не сделались еще ниже других животных?[58]
Сколько ни приносит чести Куку и его сопутникам, что они желали оправдать в неприкосновении к людоедству таких островитян, которые навлекали их в том на себя подозрение, однако следовавшие за ними путешественники доказали потом неоспоримо, сколь легко одни поверхностные замечания доводить могут до несправедливых заключений. Позднейшие путешествия и точнейшее рассмотрение сих диких людей доставят, конечно, еще многие подобные доказательства погрешностей прежних наблюдателей. Капитан Кук принят был новокаледонцами наилучшим образом, а потому не только не имел на них подозрения в людоедстве, но и приписывает их свойствам величайшую похвалу. Он столько их одобряет, что отдает даже преимущество перед всеми народами сего океана и говорит, что приметил в них гораздо более кротости, нежели в жителях островов Дружественных. Форстер описывает их столь же выгодно. Напротив того, адмирал Дантре-Касто открыл между ними несомненные следы людоедства, и горе тому мореходцу, который будет иметь несчастие претерпеть кораблекрушение у опасных берегов сего острова! Погрузившийся в безызвестность Лаперуз, оплакав горькую участь несчастного своего спутника[59], сделался, может быть, и сам жертвою сих варваров!
Глава X. Плавание от Нукагивы к островам Сандвичевым, а оттуда в Камчатку
Мая 18-го пошли мы из залива Тайо-Гое при весьма худой погоде. При сем случае лишились верпа и двух кабельтов. Во время верпования нашел такой сильный шквал, сопровождаемый проливным дождем, что мы принуждены были отрубить кабельтов и поставить паруса, дабы не снесло корабля на камень, находящийся на западной стороне входа, мимо коего проходили мы едва на один кабельтов. В 9 часов облака рассеялись, и небо прояснилось; но ветер дул крепкий от ONO. В сие время увидели «Неву», которой удалось еще вчерашним вечером выйти в море. По поднятии гребных судов и по укреплении якорей велел я держать к северу, дабы приблизиться опять к острову для измерения нескольких углов и снятия видов, в чем бурная и мрачная погода поутру нам препятствовала. Наблюдения в полдень показали широту 8° 59´ 46´´. Северная оконечность Нукагивы находилась от нас тогда точно на N. От сей оконечности, лежащей, по определению нашему, в долготе 139° 49´ 30´´, начал я вести счисление.
Из “Атласа к путешествию вокруг света капитана Крузенштерна”
В.-Т. Тилезиуса фон Тиленау
При крепком восточном ветре направили мы потом путь свой к WSW с тем намерением, чтобы увериться в существовании того острова, который видел будто бы Маршанд во время плавания своего от Вашингтоновых островов к северу и о котором Флерье думал, что оный долженствовал быть Огива-Потто, названный так отагитянином Тупаем, сопровождавшим Кука в первом его путешествии. Ночь была светлая, но, чтобы не оставить о существовании сего мнимого острова никакого сомнения, в 9 часов вечера легли мы в дрейф, находясь тогда западнее пункта отшествия на один градус. В половине шестого часа утра взяли мы курс под всеми парусами на WtS, а в полдень на вест. Продолжать плавание на WtS почитал я ненужным, ибо если бы Маршанд видел, действительно, в сем направлении остров, то, верно, усмотрели бы мы оный прежде захождения солнца. Продолжив плавание до 6 часов вечера и не приметив ни малейшего признака какого-либо острова, оставил я дальнейшее искание оного в сем направлении.
Сильное течение к западу в сей части океана, затрудняющее много и прямое плавание от островов Вашингтоновых к Сандвичевым, как то испытал Гергест, возбраняло мне заходить слишком далеко к западу. Оное было причиною того, что капитан Ванкувер, на пути своем от Отагейти к Оваги в 1791 г. принужден был часто поворачивать и плыть к востоку, чтобы достигнуть последнего острова. В 6 часов вечера переменил я курс на NNW. В сие время находились мы в широте 9° 23´ южной и долготе 142° 27´ западной, следовательно, на 2° 48´ западнее острова Нукагивы. В первую ночь после перемены курса шли мы под малыми парусами, чтобы нечаянно не подойти слишком близко к острову, который найти мы надеялись, но сие ожидание наше было безуспешно.
200 лет назад, в 1806 г., произошло знаменательное событие не только в истории российского Флота, но и в истории всей России - было блистательно завершено первое отечественное кругосветное плавание на кораблях "Надежда" и "Нева" под начальством И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского. Во время трехгодичного путешествия русские моряки показали всему миру, что они и превосходные мореходы, и трудолюбивые, добросовестные исследователи, обогатившие мировую науку новыми географическими открытиями.Об этом ярко, увлекательно поведал И.
Русские долго запрягают, но быстро едут. Эта старая поговорка как нельзя лучше характеризует вклад России в историю географических открытий.Имеющая огромную морскую границу, Российская империя считалась сухопутной державой. В начале XIX века пробил наконец и ее час. Однако неспешное, осторожное каботажное освоение соседних вод и берегов – это ли задача для россиян? На три столетия задержавшись на старте, никакого другого плавания, кроме кругосветного, Россия себе не мыслила. К этому побуждали ее торговые и военные интересы, вопросы престижа, потребности бурно развивавшейся географической науки.Два блестящих морских офицера, два патриота, движимые равно честолюбием и желанием послужить Отечеству, возглавили это предприятие.
Говард Зинн. США после второй мировой войны: 1945–1971 (сокращенный перевод с английского Howard Zinn. Postwar America: 1945–1971).В книге затрагиваются проблемы социально-политической истории страны. Автор пишет о целях и результатах участия США во второй мировой войне, об агрессивной внешней политике американского империализма в послевоенный период в некоторых странах Европы, Азии и Латинской Америки. В книге также рассматривается антидемократическая внутренняя политика американских властей, расовые отношения, правосудие в США в послевоенные десятилетия.
Конго — сверхприбыльное предприятие западного капитала. Для туземцев оно обернулось адом — беспощадной эксплуатацией, вымиранием, бойнями.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
В ночь с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября) 1912 г. русский морской министр И. К. Григорович срочно телеграфировал Николаю II: «Всеподданнейше испрашиваю соизволения вашего императорского величества разрешить командующему морскими силами Черного моря иметь непосредственное сношение с нашим послом в Турции для высылки неограниченного числа боевых судов или даже всей эскадры…» Утром 26 октября (8 ноября) Николай II ответил: «С самого начала следовало применить испрашиваемую меру, на которую согласен».
Выдающийся труд известного историка и краеведа Дмитрия Ивановича Малинина (1879–1933) по истории Калуги и Калужского края с древнейших времен до начала XX века. Книга содержит подробное описание исторических, культурных, архитектурных достопримечательностей губернии и является бесценным источником сведений о прошлом. Для широкого круга читателей.Печатается по изданию: Малинин Д. И. Калуга. Опыт исторического путеводителя по Калуге и главнейшим центрам губернии. — Калуга, 1912.Вступительная статья А. В. Лиона Комментарии А.
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.