На палубе «Арго», или Поход за властью. Из новейшей истории жаргонного языка подростков - [4]
Следовало ожидать, что для выяснения конкретных социальных отношений в конкретной социальной обстановке рамки заимствованных субкультур будут тесны подросткам, что они создадут что-то новенькое.
Не замедлило...
Взрослые еще бились в попытках отличить рокера от брейкера, поппера от хайлафиста, а в подростковый быт стремительно вторглось новое явление: территориальные подростковые войны. Пацаны сбивались в жестко организованные группы, между группами велись кровавые разборки; победители, расширив территорию влияния, принимались за денежные поборы с ровесников и готовились к отражению атак побежденных.
Временами казалось, ожило средневековье, то время, когда брат шел на брата, когда для с е ч и з л о й достаточно было одной неосторожной фразы и когда слово «отрок» значило: младший дружинник князя, участвующий в походах и сборах дани. В современных отроках словно проснулась языческая кровь древних кривлян, древлян, новгородцев или хазар, не облагороженная гуманизмом более высокой религии, и повела их на безрассудные поступки.
Про тюркоязычное племя в пересчете славянских я упомянул не случайно. Столица Татарии, Казань, в одночасье снискала себе печальную популярность: там кратковременные стычки «надцатилетних» перешли в затяжные позиционные бои, а главное — пролилась юная кровь, и на местных кладбищах появились памятники, на которых годы рождения и гибели недалеко разбежались друг от друга.
Чтобы упредить дальнейшее развитие событий, нужен был оперативный анализ ситуации. Любое промедление оплачивалось ребячьими жизнями. На «казанский феномен» отвлеклись виднейшие авторитеты по социальным (подростковым, в том числе) проблемам.
Выводы звучали четко и немногословно, как военные донесения: «Молодежная группировка — это типично средневековая общественная структура. (...) человечество начинается там, где вместо стаи возникает сложная и развивающаяся социальная организация. Там же, где сложная социальная организация начинает по каким-либо причинам распадаться, там и возникает обратное движение — к стаям, бандам». (К. Г. Мяло, старший научный сотрудник Института международного рабочего движения АН СССР.)
«...мы имеем дело с формированием специфической субкультуры, которая включает в себя теорию сильной личности, веру во всесильное групповое братство, уголовную романтику, свой неписаный моральный кодекс, отрицательное отношение к формальным молодежным структурам». (Е. Г.Бааль, майор милиции, доцент Академии МВД СССР.)
«...причину надо искать в существовании стабильной организованной преступности в стране, которая распространила свои традиции на молодежь. И причина явления, которое мы сегодня разбираем — в длительном замалчивании организованной и профессиональной преступности, которая тем временем начала воспроизводить себе подобное в молодежной среде». (А.И.Гуров, подполковник милиции, НИИ МВД СССР.)*
Выводы в целом точны. И хотя ясно, не до тонкостей тогда было — гибли дети, — все же вынужден отметить одну деталь. Статья Ю.Щекочихина, ставшая своеобразным переломом в оценке подростковой ситуации, несколько упростила причины криминализации подростков, путь перехода к стае, и тем самым скрыла более тонкие, нюансированные процессы, без которых суть тинейджера постсоциалистического общества не объяснить.
«Организованная преступность... начала воспроизводить себе подобных» — эти слова известного криминолога Гурова прозвучали громом, стали аксиомой. С этого момента многочисленные аналитики, отталкиваясь от гуровской позиции, быт подростка стали объяснять в разворот на преступный мир. «Почему растет число юных правонарушителей? — А давайте подумаем, почему так сильна власть взрослых преступников!» «Почему у подростков на первом месте корыстно-стяжательские интересы? — А давайте посмотрим, почему воруют взрослые!..» «Почему? — А давайте!..» — «Почему? — А давайте!..» На вопрос о подростках — объяснение взрослых проблем.
Но отчего? Отчего именно в тот момент акулам преступности опять (как в годы нэпа, например) вздумалось выбраться на отроческое мелководье и скомандовать: «Воспроизводись, преступность, большая и маленькая!»?
Не оттого ли, что система «реципиент— донор» начинает срабатывать, когда для контакта созрели о б е ее части. Простите, конечно, за банальность.
Но именно эту банальность попытались прискрыть участники «круглого стола» под руководством Ю. Щекочихина. Ибо разговор о готовности ребят-реципиентов принимать «донорские» подачки преступного мира неизбежно вырулил бы на... «неформалов», даже на самых невинных — с роликовыми коньками, допустим, под запыленными босыми ногами. Но громогласно объявить «неформалов» одной из причин быстрорастущей преступности по тем временам значило подписать им приговор. Сколько идеологически выверенных служб ринулось бы на их разгром. Поэтому: «Группировки, о которых мы сегодня говорим, — явление принципиально нового характера(...) К «неформалам» это явление не имеет никакого отношения», — делала «Литературка» лукавый вывод (и, может, правильно: разгон неформальных объединений ситуацию бы не спас, но усугубил).
Вниманию читателей предлагается первое в своём роде фундаментальное исследование культуры народных дуэлей. Опираясь на богатейший фактологический материал, автор рассматривает традиции поединков на ножах в странах Европы и Америки, окружавшие эти дуэли ритуалы и кодексы чести. Читатель узнает, какое отношение к дуэлям на ножах имеют танго, фламенко и музыка фаду, как финский нож — легендарная «финка» попал в Россию, а также кто и когда создал ему леденящую душу репутацию, как получил свои шрамы Аль Капоне, почему дело Джека Потрошителя вызвало такой резонанс и многое, многое другое.
Книга посвящена исследованию семейных проблем современной Японии. Большое внимание уделяется общей характеристике перемен в семейном быту японцев. Подробно анализируются практика помолвок, условия вступления в брак, а также взаимоотношения мужей и жен в японских семьях. Существенное место в книге занимают проблемы, связанные с воспитанием и образованием детей и духовным разрывом между родителями и детьми, который все более заметно ощущается в современной Японии. Рассматриваются тенденции во взаимоотношениях японцев с престарелыми родителями, с родственниками и соседями.
В монографии изучается культура как смыслополагание человека. Выделяются основные категории — самоосновы этого смыслополагания, которые позволяют увидеть своеобразный и неповторимый мир русского средневекового человека. Книга рассчитана на историков-профессионалов, студентов старших курсов гуманитарных факультетов институтов и университетов, а также на учителей средних специальных заведений и всех, кто специально интересуется культурным прошлым нашей Родины.
Книга посвящена исследованию исторической, литературной и иконографической традициям изображения мусульман в эпоху крестовых походов. В ней выявляются общие для этих традиций знаки инаковости и изучается эволюция представлений о мусульманах в течение XII–XIII вв. Особое внимание уделяется нарративным приемам, с помощью которых средневековые авторы создают образ Другого. Le present livre est consacré à l'analyse des traditions historique, littéraire et iconographique qui ont participé à la formation de l’image des musulmans à l’époque des croisades.
Пьер Видаль-Накэ (род. в 1930 г.) - один из самых крупных французских историков, автор свыше двадцати книг по античной и современной истории. Он стал одним из первых, кто ввел структурный анализ в изучение древнегреческой истории и наглядно показал, что категории воображаемого иногда более весомы, чем иллюзии реальности. `Объект моего исследования, - пишет он, - не миф сам по себе, как часто думают, а миф, находящийся на стыке мышления и общества и, таким образом, помогающий историку их понять и проанализировать`. В качестве центрального объекта исследований историк выбрал проблему перехода во взрослую военную службу афинских и спартанских юношей.
«Палли-палли» переводится с корейского как «Быстро-быстро» или «Давай-давай!», «Поторапливайся!», «Не тормози!», «Come on!». Жители Южной Кореи не только самые активные охотники за трендами, при этом они еще умеют по-настоящему наслаждаться жизнью: получая удовольствие от еды, восхищаясь красотой и… относясь ко всему с иронией. И еще Корея находится в топе стран с самой высокой продолжительностью жизни. Одним словом, у этих ребят, полных бодрости духа и поразительных традиций, есть чему поучиться. Психолог Лилия Илюшина, которая прожила в Южной Корее не один год, не только описывает особенности корейского характера, но и предлагает читателю использовать полезный опыт на практике.