На островах дракона - [56]

Размножение этих илистых прыгунчиков, как их еще называют, не менее забавно. Вначале самка роет в иле ямку и возводит вокруг ртом укрепленную слизью стену до двух сантиметров в высоту. Затем пробивает в ней отверстие и соединяет с водой узкой траншеей длиной до нескольких метров. В мутной, илистой воде, скопившейся на дне ямки, она откладывает несколько продолговатых икринок и сторожит поблизости, пока из них не вылупятся мальки. В отличие от общего правила периофтальмы — один из немногих видов рыб, заботящихся о своем потомстве, только за выводком здесь наблюдает не самец, а самка. Вылупившись из икринки, маленькие периофтальмы живут вначале в воде и, подрастая, выходят из своей родной стихии, чтобы приспособиться к наземной жизни.

Рыбки-прыгуны не единственная достопримечательность мангров. Тысячи ярко окрашенных крабов размером не больше однофранковой монеты еще издали привлекают внимание путешественника и, похоже, даже зовут подойти поближе, делая без устали своими клешнями жест «иди сюда! иди сюда!». Но если вы прельститесь этим приглашением и захотите подойти поближе, вас ждет разочарование, ибо, едва приблизитесь, красивые крабики мгновенно исчезнут в одном из бесчисленных ходов, вырытых в каждом сантиметре ила.

Только если присесть на корточки и ждать не шелохнувшись минут десять, вы отблагодарите себя за терпение забавным зрелищем: вначале в отверстии жилища появится на конце длинного черенка подозрительно глядящее око, а за ним и сам обладатель глаза. Перво-наперво он обходит вокруг логовище, тщательно исследуя окрестности двумя своими перископами. Не вздумайте пошевелиться, ибо это немедля повергнет в панику вашего краба. Зато, если вы останетесь недвижимы, он сам подойдет к вам, и тут вы сможете как следует разглядеть его.

Вы обратите внимание, что у него только одна большая клешня белого цвета, такой же величины примерно, как весь он. Вторая почти незаметна и служит лишь для отправки в рот пригоршней ила, из которого он выбирает кусочки водорослей и прочие органические остатки, составляющие его пищу. Причем тот, за кем вы наблюдаете, — самец с бирюзово-красным или ярко-оранжевым панцирем. У самки обе клешни маленькие, она светло-коричневатого тона без малейшей декоративной расцветки.

У каждого самца — собственная территория: небольшой участочек ила, который он отчаянно защищает от соперника. Когда крабы дерутся, они хватают друг друга своими большими клешнями и резким движением стараются сломать ее. Частенько случается, если один из врагов не успевает как следует уцепиться за землю, то другой откидывает его на метр в сторону!

В центре своего владения краб роет узкое логово длиной сантиметров сорок, беспрестанно улучшает его и укрепляет, наращивая в высоту и получая живую репродукцию знаменитой Пизанской башни. Наготове у него подобие пробки из вязкого ила, так что, когда начинается прилив, краб скрывается в убежище и плотно закрывает за собой дверь, отмыкая ее, лишь когда море отступает. Если ради опыта вы помешаете какому-нибудь крабу смастерить себе эту затычку, то с первыми волнами он начнет метаться и наскоро сооружать себе илистый шарик, чтобы закрыть нору.

Но то, что давно уже привлекало наблюдателей и чему эти существа обязаны своим именем крабов-скрипачей, — это однообразное, беспрестанно повторяемое движение. Дело в том, что жест предназначен не для привлечения любопытных, а чтобы обратить на себя внимание самок. Поскольку острота зрения у этих крабов изумительная, они сразу же замечают появившуюся в окрестностях самку и, вытянувшись как можно выше на своих ножках, начинают ритмично водить своей белой клешней, как настоящие музыканты, пока красавица не уступит приглашению одного из них и не даст себя увести в его подземную обитель.

Мы подходим к краю бухты как раз в тот момент, когда начинается отлив. Зацепив лодки за корни растений, рыбаки натягивают вдоль всей полосы мангров плотные, как мешковина, сети из рафии. Затем все вновь садятся в лодки, и мы весело пируем, поедая рис с буйволятиной, приготовленной на носу лодки в специально оборудованном для костра месте, которое служит кухней, пока люди находятся в море. На таких простых лодках с балансирами и парусами из рафии индонезийские и меланезийские племена задолго до европейских и арабских мореплавателей отваживались на тысячекилометровые путешествия, заселяя бесчисленные тихоокеанские архипелаги вплоть до Мадагаскара. Ничего удивительного после этого, что мальгашский язык входит в группу Индонезийских языков и что для обозначения одинаковых предметов служат одни и те же слова.

Когда воды под килем остается не больше десяти сантиметров, мы слезаем и бредем, хлюпая по липкому зеленоватому илу, а Жорж продолжает снимать. Рыбаки, кажется, довольны: раздувшиеся сети лопаются от креветок, безуспешно старающихся последовать за отходящей волной. Втянутые в лодки, сети выглядят кипящей розоватой прозрачной массой, от которой начинает кружиться голова. Там их миллионы или, точнее, миллиарды, поскольку каждая креветка не превышает одного сантиметра в длину и двух миллиметров в толщину!