На острие истории - [6]
БЕГИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!БЕГИ!!!!!!!!!!!!!!БЕГИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
А толку?
Толку не было. И тут я почувствовал БОЛЬ!!! Она была страшной и невыносимой! От моего тела какая-то неведомая сила стала отковыривать по маленькому кусочку. Тело не хотело. Тело сопротивлялось. Эфирное тело стонало и болело, и таяло на глазах.
И тут я заметил то ОТВЕРСТИЕ, куда меня затягивало. Оно было черным, как бывают черные дыры, то есть абсолютно черным и именно туда падали и там растворялись части моего бедного эфирного тельца, исхудавшего и стаявшего почти на нет…
Вспышка нетерпимой боли, круженье в абсолютной черноте, стремительный полет к черту на кулички, наверное, потому что лететь в чёрное пространство – это лететь в никуда. Оставалось только осознание, что я куда-то лечу, и тут снова мое эфирное тело распалось мозаикой нестерпимой боли! Но я так не договаривался! Я так не хочу…
Резкий удар света по глазам. Кажется, я потерял сознание. Только кто я?
– Получилось?
– Так точно, товарищ полковник.
– Реципиент?
– Вот… Скажите, это было обязательно НЕ говорить, в кого он будет подселён?
– Видишь ли, лейтенант, если я буду рассказывать всё, как есть, как ты думаешь, сколько я получу добровольцев?
– Несколько меньше нуля, товарищ полковник.
– Верно думаешь, Сережа, очень верно.
– Какая может быть погрешность в его привременьи?
– Не более двух-трёх суток от заданной точки.
– Надо постараться снизить этот показатель. В его ситуации каждые сутки важны. Эх, надо было его забросить чуть раньше!
– А что это изменило бы? Если сможет выкрутиться, выкрутится.
– Как как ты сказал? Интересная мысль…
– Скажи, Сергей, сколько на твоей памяти было неудачных запусков?
– Два, товарищ полковник! Оба раза по причине схлопывания ноль-пространственной точки перехода.
– Причины известны?
– Нет. Но признаки усиления вероятности схлопывания известны и отслеживаются!
– Вот видишь! А для меня удачный запуск всё еще редкость. И пока еще ни одному хроноагенту не удавалось отпочковать новую реальность.
– Николай Степанович, а зачем нам нужно это? Отпочкованная реальность?
– Потому что, Сергей, мы должны понять, сможем или нет произвести пробой из этой реальности в ТУ, если она отпочкуется.
– А это нам зачем?
– А вот это Серёжа, имеет ответ, который тебе знать не полагается…
– Соображения высшей государственной важности?
– Еще более высокие! Лейтенант! Хватит мудохать мозг начальства глупыми вопросами, займитесь лучше делом.
– Так точно, товарищ полковник! Занимаюсь. Только у меня столько допусков и секреток, что секреткой меньше, секреткой больше…
– Ну, вообще-то ты к этим делам допуск имеешь. Всё равно будешь работать и на Модуле-2.
– Это что за хрень? Ой! Простите, товарищ полковник, вырвалось!
– Вот то-то и оно, вырвалось, вырваться может только хрен из трусов, а слово – оно тебе не хрен, оно вырваться не должно! А если проще – у нас мощность какая, знаешь? Вот, а теперь помножь на сто! Мы с половину Московской области можем обесточить, если внезапно ее врубим. А нужен Модуль-2 чтобы попробовать связь между отпочкованными реальностями остановить. Понимаешь, в междуузлиях время идет пластами, оно вариативно. Оно от узла до узла без вариантов.
– Теория веника?
– Ну, она, хотя ее так никто не называет. Официально – теория связанных струн. Веником это вы ее, молодежь, прозвали.
– Так ведь похоже!
– Похоже. Когда удастся отпочковать веточку в междоузлии мы и получим линию, в которой ТЕОРЕТИЧЕСКИ время будет течь по- другому. А мы, мы должны в этом убедиться.
– Так Модуль – 2 это сканер новой реальности?
– Именно. Чтобы туда проникнуть, у нас на планете таких энергий нет, и не будет! Но подсмотреть, даже не в замочную скважинку, а в тоненькую такую дырочку… это да, это мы попытаемся.
– Так что займись делом, лейтенант…
– Так все же штатно произошло. ОН там. В объекте. Совмещение произошло без накладок. Папа, я всё-таки не понимаю… – задумавшись, лейтенант непроизвольно нарушил субординацию, которую до сих пор выдерживал без проблем.
– Тут я тебе не «папа», а товарищ полковник. – вздохнул.
– Извините, товарищ полковник, разрешите еще один вопрос, последний? – извинение выглядело искренним, а последнее слово прозвучало как-то умоляюще. Полковников усмехнулся.
– Давай, засырай отцу мозг…
– Почему мы их отправляем в «тёмную»? Можно ведь и лучше подготовить и объект дать изучить. И вообще, мы им дали только общие знания по эпохе, а по персонажу, его моторике, привычках, ведь при наложении это стирается…
– Ты еще спроси, почему его не в Сталина или в Ворошилова не перекинули.
– Спрашиваю…
– Сам знаешь, теоретически в Сталина или Ворошилова возможно, правда, пришлось бы в первом случае искать грузина, чтобы донор и реципиент говорили на одном языке. Но… успешность такого подселения сколько?
– У меня значилось 6 десятых процента.
– А тебе не говорил Моисей Аркадьевич, что неудачная попытка подселения может вызвать осложнения со здоровьем реципиента?
– Нет.
– Значит и не надо тебе это знать было. Да… Теперь скажи, «окно возможности» сколько держится?
– 232 часа.
– Вот! Так что на подготовку к конкретному времени переброса у нас не больше недели.
Год войны которая пошла совсем не так, как должна была пойти 22 июня 1941 года. Попаданцу Андрею Толоконникову удалось отодвинуть начало войны на август сорок первого года. Весной сорок второго на фронтах наступило затишье. Что произойдет в…
Попавший в тело комбрига Виноградова наш современник сумел добиться поставленной цели: оттянуть начало войны, но вопрос времени по-прежнему стоит для него очень остро. Чтобы изменить ход истории мало оказаться советчиком вождя, надо закатать…
Два года длится война. Два тяжелых года. Попавшему в комбрига Виноградова Андрею Толоконникову удается многое изменить, но враг все еще опасен, а друзья и союзники все так же ненадежны и молодому советскому государству приходится рассчитывать только на себя.
Уже комдив Виноградов (он же попаданец Андрей Толоконников) пытается оттянуть начало Великой Отечественной войны. Оттянуть на год. Дать возможность стране исправить перекосы в организации отпора врагу. Но его отношения с руководством СССР очень и очень непростые.
Попавший в тело комбрига Виноградова наш современник пытается оттянуть начало Великой Отечественной войны. Есть контакт с руководством СССР. Есть надежда, что удастся что-то изменить. И вот он приходит, этот самый длинный день в сорок первом году….
В мире многое может измениться, если теория вероятности окажется сломанной игрушкой. А если кто-то способен это делать? И почему именно этого человека стараются найти представители страхового бизнеса? Это вторая книга проекта "Мизерере". Проект, посвященный поиску необычного и скрытого. Тайн, которых не было, или нет, или не будет.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.