На одном дыхании. Хорошие истории - [46]

– Короче, – оглянувшись по сторонам, приятным басом обратился ко мне обладатель неземного педикюра. – Ты не подумай чего… Просто я пари жесткое вчера проиграл. По условиям должен был или любовницу с женой познакомить, или вот так тут час провести. А мужики меня на телефон снимают…

– Респект тебе. Выбор не мальчика, но мужа. – Максимум реакции, на которую меня хватило, прежде чем я снова захохотал.

Пока есть народ, который устраивает такие пари и выполняет их условия, у страны есть будущее, я считаю.

Десять минут

Мультимедиа арт-музей. Выставка «Унаследовать пыль» фотографа-анималиста Ника Брандта. Мальчик лет двенадцати стоит и внимательно рассматривает фотографию под названием «Мусорная свалка и слон».

Вдруг к нему подбегает мать с внешностью светской дамы, которая успевает всегда и везде:

– Тема, ну сколько можно тут стоять? Я же говорила, у нас всего десять минут осталось, а нам еще две выставки осмотреть надо! Давай быстрее, а то так ничего не успеешь увидеть!

– Мама, это ты ничего не успеешь увидеть. А я уже посмотрел целых шесть фотографий, и, если ты не будешь меня отвлекать, у меня есть десять минут, чтобы посмотреть еще две, – спокойно отвечает мальчик, осознанно или нет формулируя суть искусства не пробегать мимо жизни.

Мораль

Маша – девушка с характером. Сдавать назад – не про нее. Сегодня мы, как д’Артаньян с Портосом, «поспорили по поводу одежды». В результате дочь в допустимо невежливой форме попросила меня удалиться из комнаты, и я сказал ей, что раз так, то, если и когда я ей понадоблюсь, пусть не зовет, а сама выйдет и найдет меня где-нибудь на просторах кухни или балкона.

Минут через пятнадцать из детской раздалось ожидаемое: «Папа!» Я, разумеется, сей зов проигнорировал. Еще несколько обращений из серии «Папа! Зайди сюда!», «Папа, я жду!», «Папа, приходи!» также остались без ответа – в них не было эмоций, указывающих на экстремальную ситуацию, так что сеанс воспитания, на мой взгляд, мог быть продолжен. Я понял, что зайти все же имеет смысл, когда услышал спокойное, но произнесенное с оттенком досады: «Папа! Мне нужна твоя помощь! Я не могу сама выбраться из шкафа…»

Минут сорок спустя, когда мы вместе уплетали печенье и резались в Uno, я решил все же озвучить «мораль»:

– Вообще-то не стоит залезать туда, откуда не уверена, что выберешься.

– Вообще-то я специально залезла туда, потому что захотела с тобой помириться… – с хитрой укоризной во взгляде ответила дочь.

А потом опять…

То ли день сегодня особенный, то ли лента моя неожиданной стороной повернулась, но к вечеру я прочел в Фейсбуке и получил в личку штук пять констатаций-просьб в духе «Мне хреново. Напишите что-нибудь хорошее». Поделюсь по такому случаю прогнозом, который сделал специально для меня (я как раз тогда пребывал в расстроенных чувствах) вождь Ирокезской конфедерации Леон Шенандо двадцать один год назад, незадолго до своего перехода в мир иной (он прожил восемьдесят один год):

«Все будет хорошо. А потом опять плохо. А потом опять хорошо. А потом опять плохо. А потом опять… И так до тех пор, пока ты не поймешь (если вообще поймешь), что на самом деле тебе хорошо могло (а значит, и может) быть всегда, что бы ни происходило с тобой и вокруг тебя. Я, дурак, это понял поздно, когда мне стукнуло семьдесят пять. К тому времени, правда, умерли почти все, из-за кого у меня портилось настроение, включая врагов, друзей и жену, – так что своей «мудростью» мне теперь приходится делиться с такими пацанами, как ты, которые, пока им самим не надоест ходить по этому кругу, все равно не оценят».

Дуэт

На рассвете, неспешно проезжая мимо Воронцовского парка, ловлю слегка расфокусированным после короткой ночи взглядом две фигуры, исполняющие на лужайке красивые плавные движения руками и ногами. В первых лучах солнца дуэт выглядит особенно вдохновляюще, и я с укором ухмыляюсь себе в зеркало: ну да, пока ты, мечтатель помятый, только в койку собираешься, настоящие волевые люди уже то ли тайчи, то ли ушу на природе практикуют.

Притормаживаю, сосредотачиваюсь, любуюсь, завидую и вдруг понимаю, что все это время я наблюдаю технику «пьяной обезьяны» в самом что ни на есть буквальном смысле. Передо мной два надравшихся до состояния Жени Лукашина мужика в спортивных костюмах, один из которых пытается правой рукой то ли ударить, то ли напоить «поллитром» собутыльника, а левой удержаться за воздух, чтобы не упасть. Его приятель, соответственно, стремится то поймать губами горлышко, то отмахнуться от бутылки, когда она оказывается слишком близко к его уху. Иногда оба «мастера ушу» обнимаются на долю секунды и снова расходятся в этом фееричном неосознанном танце. Все происходит словно в замедленной съемке – никаких внезапных резких движений, даже попадающиеся на пути деревья они обходят будто мастера китайских единоборств – стремительно, но плавно.

Преисполненный восхищения, я уже хватаю телефон, чтобы записать видео, но именно в этот момент на пути пары оказывается скамейка, и залевитировать над ней у них уже не получается. Бутылка улетает в пампасы, ноги возносятся к вершинам кленов…