На одном дыхании. Хорошие истории - [44]

До просветления мне еще как улитке до вершины Фудзи, но… в следующие минуты три я получал от этого «дождя» неземной кайф. Пробуждение случилось такое, что квартира стала теплой, как протопленная избушка, а мир вокруг, несмотря на серые облака, до сих пор светится всеми цветами радуги. Воистину, внезапные перемены – если воспринимать их как подарок – способны творить чудеса. Ом!

Группа инвалидности

Общественный туалет в Воронцовском парке. Чтобы избавиться от лишнего, необходимо спуститься под землю два пролета по узкой лестнице. День сегодня распрекрасный, а потому аншлаг и в мужском, и в женском «залах». Нет очереди только у комнаты, расположенной наверху, прямо у входа, на которой большими буквами написано: «Для инвалидов». Дверь в нее полуоткрыта, но добропорядочные граждане, включая пожилых и «пассажиров с детьми», не поддаются искушению и дисциплинированно идут куда положено. Сделав свое дело, я поднимаюсь из подземелья и на выходе сталкиваюсь с крепким парнишкой лет тридцати пяти в натянутой на глаза бейсболке, который, застегивая на ходу ширинку, вышмыгивает из инвалидного туалета. Не успев сообразить, надо ли оно мне, я слышу свой голос:

– Простите, а у вас какая группа инвалидности? – Кстати, да, какая? – тяжело дыша, вопрошает старушка, которая поднималась вслед за мной.

Парень делает секундную паузу, затем не менее тяжелый вдох-выдох, поднимает бейсболку и, демонстрируя внушительных размеров фингал под глазом, выдает:

– Я жертва домашнего насилия и женского шовинизма! Я инвалид с тех пор, как женился – скоро десять лет будет! Вот какая это группа, а?! Не знаете?! То-то. Вот и я не знаю! Но она есть…

Парень быстро уходит, я, восхищенный его находчивостью, молчу, а старушка будничным тоном произносит:

– Тоже мне жертва! Моему покойному от меня тоже часто доставалось, не только по голове. И ничего, всю жизнь ходил в сортир по-человечески…

Кому памятник?

Если Михаил Калашников видит, что происходит сейчас с «его» памятником, могу представить, каким сочным матом он кроет и Военно-историческое общество, и Министерство культуры, и лично скульптора Салавата Щербакова.

Я не буду иронизировать по поводу изображения на памятнике чертежа автоматической винтовки StG-44 Шмайссера вместо чертежа АК-47. Без всякой иронии, совершенно осознанно, я предлагаю чиновникам немедленно дать Щербакову, которого уже послали оперативно демонтировать плиту, команду «отбой». Все должно остаться как есть. И монумент, напоминающий (спасибо Невзорову за меткий глаз) памятники браткам начала 90-х. И «земной шар» с архангелом Михаилом, и плита с чертежом немецкого оружия. Потому что, как я уже говорил, это памятник не Калашникову и даже не автомату. Это памятник «героям нашего времени» со всеми их приметами – тотальным отсутствием вкуса и стиля, глубокими имперскими комплексами, наплевательским отношением к людям в сочетании с банальным непрофессионализмом во всем.

Так что все это должно остаться там именно таким, каким это все там изначально сотворили. А то, если потомки сочтут нужным сей памятник эпохе сохранить, им непременно придется снова вызывать скульптора Щербакова (или продолжателей его мощного дела), с тем чтобы вернуть на место плиту с чертежами оружия противника.

Гендерное

Стою на парковке напротив одной из «Шоколадниц». Передо мной туда-сюда ходит и курит молодая женщина, одновременно громко инструктируя кого-то по телефону:

– Нет, это ты слушай! Чувак показывает тебе классический пример мужского шовинизма… Да нет, мне не кажется, у него все гендерное – шутки, намеки, на хрена тебе такой нужен?!

Через какое-то время завершает разговор, смотрит на часы, закуривает еще одну сигарету. В этот момент из кафе выходит парень и с улыбкой обращается к ней:

– Простите, можно у вас сигу стрельнуть, а то у меня закончились…

Окинув его взглядом, девушка протягивает ему пачку, снова берет телефон, и через несколько секунд я снова слышу ее звучный возмущенный голос:

– Привет! Не, ну ты представляешь, подходит щас ко мне чувак, просит сигарету. Не, ну я дала, конечно. Но, блин, что вообще с мужиками происходит? Раньше только бабы вот так стреляли…

Будет ли правильным звонок?

Избирательный участок в районе Котловка. Две женщины лет шестидесяти у доски с портретами кандидатов в муниципальные депутаты.

– А может, вот за этого? Молодой, вроде серьезный.

– За этого? Так… смотрим. 1991 года рождения. Холост. А чё холост? Долго ищет? Определиться не может? Ну и зачем нам такой нерешительный?

– Ну да… А вот, смотри, барышня 1963 года. Замужем, двое детей.

– Ты читать умеешь? Написано же – домохозяйка! Ну и пусть дальше дома хозяйничает, толку от нее… Ты пойми, надо, чтобы везде все было в порядке – и с семьей, и с работой! И вот что еще важно – чтобы связи были с властью. Иначе как он проблему решит? Как ремонт сделает? Площадку построит?

– Ну да… Так вот же, смотри, и женат, и председатель во всех советах, и партия опять же. Вроде все при нем!

– Вот этот? Ой, точно, а я сразу и не заметила…

– А вас не смущает, что вот этот идеальный все решения будет принимать не в ваших интересах, а по звонку сверху? – аккуратно вклиниваюсь я.