На новой земле - [15]
Рума свернула на парковку при бассейне. Внутри она усадила отца за стеклянную перегородку, из-за которой родители наблюдали за своими чадами, и повела Акаша в раздевалку. Когда она вернулась, отец заправлял в камеру новую кассету с пленкой.
— Смотри, вот Акаш, — сказала она, показывая на ряд малышей, сидевших у кромки бассейна, завернувшись в свои полотенца. Рума гордилась сыном — несмотря на малый возраст, он сразу начал заниматься самостоятельно и не канючил, чтобы она тоже стояла в воде рядом с ним, как это делали другие дети его возраста. В младшей группе не было мест, и Акаша взяли на пробное занятие в среднюю группу — Рума особенно порадовалась, когда Акаш бесстрашно спрыгнул с бортика прямо в руки тренерше — рыжеволосой, совсем еще молоденькой девочке.
Все последующие тридцать минут отец снимал Акаша на видеокамеру. Он запечатлел все стадии занятия — от подготовки к воде, когда детям привязали к спине по небольшому надувному кругу, до собственно тренировки — в этот раз их учили пускать под водой пузыри и осваивать движения ногами. Рума сидела на скамейке, а отец стоял рядом, прижавшись носом к стеклу. Странно, думала Рума, когда они с Роми были детьми, отец никогда не проявлял особого интереса к их успехам. Все делала мама — сидела на скамейке в бассейне, как она сейчас, ободряюще улыбалась или в ужасе прижимала платок ко рту, когда они взбегали по лесенке под самый потолок зала и, помахав ей рукой, прыгали головой вниз с пружинящей доски. Не отец научил Руму кидать бейсбольный мяч, и не он ходил с ней кататься на коньках на местный пруд, что зимой превращался в общественный каток, — по дороге к нему надо было только немного пройти через лес.
На обратном пути отец снова заговорил о работе:
— Карьера очень важна для женщины, Рума. И не только для финансовой стабильности семьи, поверь мне. Работать надо главным образом для того, чтобы крыша, как говорится, оставалась на месте. Я работал всю жизнь, начиная с шестнадцати лет.
— Но сейчас-то не работаешь!
— Ну да, я на пенсии, но дома сидеть все равно не могу. Поэтому так много и езжу по миру. Конечно, затраты достаточно высокие, но я все равно не смогу потратить все деньги, что скопил. Ты должна уметь рассчитывать только на свои силы, — помолчав, продолжал отец. — Жизнь — такая штука, знаешь, полная сюрпризов, и не всегда приятных. Сейчас ты вполне можешь положиться на Адама, его работа это позволяет. Но кто знает, что будет завтра?
На секунду Рума оторвала глаза от дороги и с возмущением уставилась на отца.
— Что ты хочешь этим сказать? Ты предлагаешь мне что-то конкретное?
— Нет, не предлагаю. Наверное, меня просто беспокоит мысль о том, что ты финансово не устроена. Это не мне нужно, ты сама понимаешь. Я беспокоюсь только о тебе. Мне-то денег достаточно, вполне хватит, пока я не умер.
— Умер? Кто еще умер? — оживился на заднем сиденье Акаш.
— Никто не умер, мы просто болтаем с мамой о пустяках. О, я не видел, какой у тебя прекрасный паровоз. Он уже отошел от станции или еще принимает пассажиров? — Отец повернулся к Акашу.
Вечером после ужина все уселись на диван в гостиной, и он показал им фильм о своем последнем путешествии. Прежде всего, к восторгу Акаша, они просмотрели занятие в бассейне, а потом уже он перешел к поездкам. На экране замелькали фрески на стенах старинных церквей, взметающиеся к небу стаи голубей, затылки туристов. Большинство фильмов было снято из окна автобуса, на заднем плане слышался голос гида, описывающего проносящиеся мимо красоты. Он старался, чтобы миссис Багчи не попадала в объектив камеры, но теперь, глядя на экран, постоянно замечал ее присутствие в кадре — то смуглую руку, лежащую на подлокотнике кресла, то забытую на сиденье синюю сумочку.
— А это Луиджи, наш гид, — сказал он, указывая на молодого человека с шапкой кудрявых волос, на пару секунд оказавшегося в кадре.
— А с кем ты ездишь в эти путешествия? — спросила Рума.
— Ну, в основном с такими же пенсионерами, как и я, — уклончиво ответил он. — Со стариками, знаешь ли. Обычно в группах очень много японцев. В каждом путешествии знакомишься с новыми людьми.
— Ты с кем-нибудь подружился?
— Да мы все дружим друг с другом.
— Да? А сколько человек обычно в группе?
— Где-то восемнадцать, иногда двадцать.
— И вы так и ходите все вместе целый день или у тебя есть время побыть одному?
— Свободное время есть — по часу то там, то сям.
— О, а это кто? — внезапно спросила Рума.
Он в ужасе уставился на экран, где на несколько секунд появилось лицо миссис Багчи, она сидела за столиком маленького кафе, размешивая сахар в чашке с кофе. Тут он припомнил, что давал свою камеру мистеру Ямата, одному из японцев, чтобы тот посмотрел через объектив. Наверное, японец случайно нажал на «запись». К счастью, миссис Багчи тут же исчезла и больше не появлялась на экране. Он был рад, что они погасили в комнате свет и что дочь не видит его лица.
— Кого ты имеешь в виду?
— Та женщина, только что была на экране. Она похожа на индуску.
Вот прекрасный момент обо всем рассказать дочери. Но как это сделать? Признаться оказалось сложнее, чем он думал, особенно сейчас, когда он гостит в ее доме, когда проводит с ней целые дни. Он презирал себя за молчание и все же не мог решиться на откровенность. Да и что говорить? Что он познакомился с женщиной? Завел себе подружку?
Роман Джумпы Лахири — лауреата Пулитцеровской премии — классическая семейная сага, в центре которой два брата. Мальчишки счастливы в родительском доме на краю низины, где растут водяные гиацинты и где им знаком каждый уголок. Они не представляют жизни друг без друга. Но когда они вырастут, им предстоят разные пути-дороги и любовь к одной и той же женщине. Для младшего эта любовь станет счастьем, а для старшего — драмой на всю жизнь…
«Тезка» — первый роман Джумпы Лахири — тонко написанная история, трогательная семейная драма, которая освещает такие близкие автору темы, как жизнь эмигрантов, столкновение разных культур, конфликты поколений.Первый сборник рассказов Джумпы Лахири — «Толкователь болезней» потряс литературный мир и получил Пулитнеровскую премию в 2000 году.У героя романа уникальное имя — Гоголь….Он из принципа не открывает книгу своего «тезки», подаренную ему отцом. Гоголь меняет имя, пытается обзавестись семьей, но в какой-то момент вдруг осознает, что его избранницы-американки ему чужды.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.