На неисследованном Мадагаскаре - [8]

— Да, я тоже слыхал, — подтвердил господин Ракотомиза, — что по ночам они будто бы кладут мед и жареных ежей в определенном месте, а члены другого племени, мази-коро, оставляют им в обмен табак, платки и другие товары. По слухам, микеа говорят на языке, не понятном для мази-коро. Кстати, у вас нет желания изучить условия жизни пигмеев на Мадагаскаре? — неожиданно обратился он ко мне. — Вот настоящая работа для этнографа!

— Мне известно, что многие пытались обнаружить мифических пигмеев, — засмеялась я. — Некоторые ученые высказывали даже предположение, что именно они являются древнейшими, коренными жителями Мадагаскара.

— Вы имеете в виду вазимба? Они действительно пигмеи. Их потомки по сей день живут на западе острова.

— Да, я слыхала про вазимба, но сейчас у меня нет никакого желания браться за это дело: слишком трудно и, как мне кажется, бесперспективно. Я не честолюбива.

— Подойдите сюда, — пригласил меня префект, остановившись перед большой географической картой на стене. — Вот здесь, на восточном побережье, находится Нусиварика. Поднимаясь отсюда вверх по реке Сакалеуни, можно добраться до Ампасинамбу; в его окрестностях по соседству с водопадом в большой пещере обитают пигмеи.

— Откуда вам это известно? — недоверчиво спросила я. — Подобные истории регулярно появляются на свет, а когда начинаешь их проверять, выясняется, что все это не более чем слухи.

— Эти сведения я получил от людей, заслуживающих полного доверия. Поезжайте туда и осмотрите пещеру! Я уверен в успехе экспедиции. Я бы не хотел, чтобы там раньше всех оказался какой-нибудь любитель сенсаций, «после чего во всех газетах появились бы сообщения вроде: «Наконец-то разгадана тайна коренных жителей Мадагаскара! Это голые дикари, все еще живущие в каменном веке!» Эти пигмеи — такие же малагасийцы, как и мы.

— Будьте уверены, что, если мне посчастливится найти их, я не напишу о них ничего унизительного. Мы, этнографы, знаем, что диких и примитивных людей нет, что культура народа не зависит от технических достижений.

— Я рад, что не ошибся в вас. Поэтому я прошу вас от имени малагасийских властей дать свое согласие на эту экспедицию. Все формальности я беру на себя. Вам будет оказана всевозможная поддержка на месте.

В конце концов я уступила его настойчивым просьбам, однако мы решили пока держать наш план в секрете. Официальная версия гласила, что я собираюсь познакомиться с образом жизни небольшой этнической группы, обитающей в районе селения Бецимисарака в районе восточного побережья.

Я прибыла в Манандзари в полночь. И хотя я знала, что префект извещен о моем приезде по телефону, тем не менее решила не тревожить его в столь позднее время. Утром выяснилось, что его личный представитель (сам префект был в отъезде) всю ночь прождал меня в префектуре.

Мне отвели бунгало для почетных гостей, из окон которого открывался чудесный вид на море. Вдоль всего берега протянулись высокие кокосовые пальмы, сияло солнце, шумел и пенился прибой.

На волне покачивались большие шлюпки, предназначенные для прибрежной транспортировки кофе. Это очень опасная работа. Нередко шлюпки разлетаются в щепки на коралловых рифах, груз идет ко дну, а пассажиры и матросы или становятся жертвами акул, или разбиваются прибоем насмерть о скалы.

Манандзари — город-сад с цветущими деревьями и опьяняющими запахами. С кокосовых пальм шлепаются на землю зрелые плоды. Часто идут ливни, и тогда солнце играет в бесчисленных капельках воды, повисших на кустах и травах.

Я провела в Манандзари несколько дней, дожидаясь возвращения префекта. К моему несказанному удивлению, вскоре весь город говорил о том, что я отправляюсь на поиски таинственных пигмеев.

Все жители Манандзари уверены в существовании пигмеев. По их словам, люди племени, которое называется то ли ангалампона, то ли ангалампи, очень низкорослы — их рост колеблется в пределах от сорока до ста тридцати сантиметров, — не уступают в проворстве зверям, умны, сверхъестественно сильны и с головы до пят покрыты волосами. По ночам можно услышать, как они кричат, однако крики ангалампи не похожи на звериный вой. С наступлением темноты они пробираются в деревенские хижины и крадут рис.

Часто меня останавливали на улице и поучали, как лучше всего поймать ангалампи.

Один местный учитель совершенно серьезно советовал:

— Придя в лес, положите в первую ночь перед хижиной немного риса. Запах вареного риса приманит ангалампи. Вот увидите, они придут и возьмут рис. На вторую ночь проделайте то же самое, а на третью — поставьте рис на пол хижины и откройте дверь. Когда ангалампи войдут и набросятся на пищу, вы сможете легко их поймать. Вам они, возможно, ничего не сделают, потому что вы вазаха. Вообще же они убивают всех, кто выслеживает их.

— Я не верю вам, — осмелилась я возразить.

— Ангалампи могут все, они сверхъестественные существа.

Эти качества, которыми учитель наградил ангалампи, на юге острова приписываются коколампи, на плато — племени вазимба. О вазимба рассказывают, будто они не выше тридцати сантиметров ростом, умеют становиться невидимыми, причинять людям зло или приносить добро, то есть обладают теми же свойствами, какие в наших сказках приписываются домовым и гномам. Если житель плато заболевает, то говорят: «Возможно, он плюнул на могилу вазимба (за таковые принимаются выложенные камнем круги и каменные холмы), и те наслали на него болезнь».