На неисследованном Мадагаскаре - [24]

— Мы пересекли Бунгулава, — ответила я.

— Не может быть! — изумился он. — Еще ни один европеец не переходил горы в этом месте. Шапо, — представился он и поклонился. — Куда же вы направляетесь теперь?

— В Анкавандру.

— Без машины вы не доберетесь до Анкавандры. Я бы с удовольствием подвез вас до Миандривазу, но сами видите: джип переполнен. С другой стороны, кроме нашей, здесь нет ни одной машины, да и мы-то очутились здесь случайно.

— Не беспокойтесь о нас, — равнодушно ответила я, все еще слишком утомленная для того, чтобы думать о будущем. — Как-нибудь доберемся.

Джип развернулся и вскоре исчез в пыли, но минут через пятнадцать снова послышался характерный шум мотора.

— Все-таки я должен захватить вас, — сказал мужчина, — иначе вы проторчите тут несколько недель в ожидании попутной машины.

Учитывая состояние Жерара, я приняла приглашение, торопливо распрощалась с Мартиной и рассчиталась с обоими носильщиками. Я испытывала угрызения совести оттого, что так вдруг приходится бросать своих добрых и верных спутников, но иного выхода не было.

Из девяти человек, сидевших в задней половине джипа, одному пришлось устроиться на штанге, соединяющей прицеп с джипом, освободив место мне и Жерару. Я кое-как примостилась на перевернутом ведре, не выпуская из рук кинокамеру и магнитофон.

В Миандривазу мы остановились в небольшой гостинице. Вскоре все уже знали, что я пересекла горы Бунгулава, и засыпали меня вопросами: как это я, женщина, решилась на столь изнурительный переход и зачем я вообще ходила в горы? Я ограничивалась односложными, уклончивыми ответами.

На другой день мы отправились на рынок на поиски такси, которое бы отвезло нас в Анцирабе. Вскоре такси было найдено, но, как обычно, нам пришлось прождать еще несколько часов, пока не набралось достаточно пассажиров. Позади меня сидел мужчина, везший на крыше гроб с телом своей бабушки. К гробу, обернутому полотном, был прикреплен небольшой флажок. Время от времени мужчина поднимался на крышу и поливал гроб водкой, приготовленной из сахарного тростника. И поскольку мой багаж находился рядом, то и он хлебнул порядком клейкой жидкости. Кроме того, водка протекала через крышу и капала мне на плечи, что побудило пассажира к шутливому замечанию.

— Разако, моя бабушка, благословляет вас и вашу экспедицию.

Все засмеялись, и в автобусе воцарилась дружеская атмосфера.

Кстати, подобные транспортировки на крышах междугородних автобусов довольно обычное явление. В прохладный сезон, с июля по сентябрь, на дорогах Мадагаскара, особенно на плато, можно увидеть на крышах многих автобусов гробы или ящики, к которым прикреплены маленькие флажки. Это родственники перевозят останки членов своих семей, умерших вдали от родины, в места родовых захоронений. Поскольку, однако, такая перевозка стоит дорого, случается, что проходят годы, прежде чем удается скопить необходимые для этого средства.

Подобное переселение останков не свойственно племенам на юге острова. Если член племени умирает на чужбине, семья устанавливает каменный или деревянный столб, чтобы душа умершего обрела покой на родине. Возведение таких каменных столбов в память об усопшем весьма распространено на Мадагаскаре. Мы также видели много больших и маленьких фатолахи, как называются эти камни, вдоль дороги, поднимавшейся из Миандривазу на плато.

Наконец удушающая жара низменности, на которой расположено Миандривазу (даже ночью температура не опускалась ниже тридцати пяти градусов по Цельсию), стала спадать, и навстречу нам повеял прохладный горный ветерок. Когда мы приехали ночью в Анцирабе, температура упала до минус двух градусов.

На другое утро мы выехали поездом в Тананариве, разумеется в вагоне первого класса, так как второй класс был слишком грязен для Жерара.

— Наконец-то я снова человек, — вздохнул он, когда поезд остановился на вокзале в Тананариве.

Жерар, кстати говоря, не исключение. Многие молодые люди в Тананариве видят главную цель своей жизни в том, чтобы «жить по-европейски». Они тратят все свои деньги на то, чтобы одеваться по европейской моде. Старшее поколение, особенно те, кто недавно переселился из деревни в город, осуждают подобные устремления, но это мало помогает. Западные фильмы и иллюстрированные журналы, часто далеко не лучшего качества, вызывают у части столичной молодежи желание вести роскошную жизнь, причем под этим подразумеваются собственная машина с шофером, дом, полный прислуги, высокий доход, такой, какой имели некоторые служащие колониальной администрации, — то есть вести такую жизнь, которая им известна по фильмам и журналам и которую, как им кажется, ведут все европейцы. О том, что и в Европе нужно много трудиться, что и там еще немало людей живет в бедности и нужде, знают лишь немногие.

После печального опыта с Жераром я отказалась от всяких дружеских предложений подыскать мне нового помощника. Семья Жерара, одна из наиболее известных в Тананариве, пыталась отговорить меня от новой экспедиции.

— Это путешествие не под силу даже мужчине, откажитесь от него! Если вы снова отправитесь туда, вы уже не вернетесь!