На неисследованном Мадагаскаре - [26]

Все, что я узнала, было очень интересно, но не могло служить причиной для моего отказа от продолжения экспедиции. Поэтому на другой день я снова выехала в Цируанумандиди, твердо решив больше нигде не останавливаться.

В Цируанумандиди меня ожидал приятный сюрприз — встреча с Махатао. Он пришел в город, чтобы узнать цены на скот и дождаться моего возвращения.

— Я знал, что вы вернетесь, — сказал он и обратился к сопровождавшим его мужчинам:

— Эту вазаху я люблю, как свою старшую дочь, и буду охранять ее, как отец.

С быстротой молнии в Цируанумандиди распространилась весть о том, что на другой день в Белобаку отправляется машина.

Придя утром на стоянку, я увидела, что кузов маленького грузовика полон народа.

Малагасийцы любят путешествовать. Им ничего не стоит вернуться назад пешком, если есть возможность прокатиться на автомобиле. Ходьба не утомляет их, и они охотно путешествуют. Если необходимо, они много и добросовестно работают, но не любят, когда их к этому принуждают: они привыкли вести свободную и независимую жизнь. Если у них появляется желание посетить родных в деревне, находящейся на расстоянии трехдневного перехода, они без долгих раздумий отправляются в путь. Точно также пассажиры, заполнившие грузовик, ехали в Белобаку лишь затем, чтобы повидать родственников, поболтать с ними о семейных делах, о ценах на быков и предстоящей уборке риса; их ничуть не смущал тот факт, что возвращаться домой придется пешком, то есть провести на ногах ни много ни мало целый день.

Примерно в восьми километрах от Белобаки мы нагнали троих мужчин.

— Остановитесь! — попросила я шофера. — Подвезем их до деревни!

Неожиданно все трое словно сквозь землю провалились.

Шофер нажал на клаксон, а мужчины в кузове стали звать их громкими криками. Наконец все трое выползли из ямы, поросшей густой травой, и забрались в кузов. Придя в себя, они рассказали о причине своего страха.

— На прошлой неделе, — сообщил один из них, — трое разбойников в одежде жандармов разграбили целую деревню. Они приехали на такой же, как ваша, машине и, угрожая пистолетами, вызвали старосту и потребовали у него отчета о делах деревни, а затем велели собрать всех жителей на сходку. Вначале их приняли за настоящих жандармов, и лишь после того, как они потребовали заплатить немедленно, да еще в небывало высоких размерах, налоги и, кроме того, у одного мужчины, продавшего недавно большую партию волов, отобрали всю выручку, люди поняли, что перед ними не жандармы, а разбойники.

Далее он рассказал, что жителям ничего не оставалось делать, как отдать все наличные деньги. Пассажиры оживленно принялись обсуждать происшествие.

— Вам нельзя идти без оружия через Бунгулава, — озабоченно сказал мне мэр, с которым я встретилась по приезде в Белобаку. — Разбойники давно уже узнали о вашей экспедиции и о том, что вы несете с собой много ценных вещей.

— Не думаю, что они осмелятся убить меня.

— Они не убьют вас, но заберут все, что у вас есть, даже одежду, а затем перережут вам сухожилия так, что вы не сможете передвигаться и умрете от голода и жажды.

Сразу же по приезде в Белобаку Махатао подобрал хороших носильщиков, и вскоре мы уже бодро шагали по направлению к Андакане.

Я знала, что отправилась в поход в опасное время: наступал дождливый сезон, на реках начались паводки, и крокодилы, по словам Махатао, были особенно кровожадны, изголодавшись за время сухого сезона.

В Андакане меня встретили как старую знакомую. Даже деревенские собаки, обычно с лаем бросающиеся на всякого пришельца, приветливо завиляли хвостами. Как и в первый раз, Махатао предложил мне поселиться в его доме.

Мартина, старшая жена, еще не вернулась, ее комната была на замке, и меня поселили на другой половине, в которой жила младшая жена — Пела. Едва я успела разобрать багаж, как ко мне явилась целая делегация.

— Это правда, — торжественным тоном спросили меня, — что вы хотите жить с нами так же, как живем мы? Это правда, что вы хотите изучить наши обычаи? Это правда, что вы будете соблюдать наши фади (запреты)?

Я была несколько обескуражена столь неожиданным визитом, однако сказала: «Да, правда», решив, что они хотят убедиться в моих добрых намерениях. Кроме того, я знала, с какими трудностями сопряжено вступление в деревенскую общину. Многие исследователи пытались вступить в нее, но удавалось это лишь единицам.

— Я же говорил, что она ответит именно так, — улыбнулся Махатао, обращаясь к делегации.

Лишь теперь я узнала истинные причины их визита. Махатао, которому, по моим предположениям, шел седьмой десяток, был знаменитым знахарем, но, к сожалению, без преемника. Во время моего первого пребывания в деревне он проверил мои знания и остановил свой выбор на мне. Я должна была по его замыслам поселиться здесь, в Андакане, в собственной хижине как жена вождя племени бара. Пела, младшая жена Махатао, должна была готовить мне пищу и стирать белье. Носить воду, собирать дрова, подметать хижину, мыть мне спину и причесывать волосы должна была служанка. В мои же обязанности входило медицинское обслуживание всех деревень, находившихся в ведении Махатао, а также забота о чистоте и порядке в Андакане, контроль за воспитанием детей и даже замещение старосты на время его отсутствия. В связи с этим я должна была как можно скорее познакомиться со всеми видами табу этого племени, выучить местный язык, которым владела лишь частично, и досконально изучить их обычаи.