На неисследованном Мадагаскаре - [20]

— Не берите с собой продуктов, — посоветовал Махатао. — Бара — гостеприимное племя, у вас всего будет вдоволь.

Тем не менее я купила в магазине рис, соль, сахар, табак, спички и керосин — товары, которых нет в горах Бунгулава. Дорога сразу запетляла по голым холмам, поросшим выжженной травой. Узкими тропками мы карабкались по крутым склонам и затем осторожно спускались в долину. Несколько раз мы переправлялись через реки, кишащие крокодилами. По команде Махатао мы выстраивались на берегу и, громко крича, хлопали в ладоши. Затем один из сопровождающих входил в воду и начинал изо всех сил хлопать по воде руками, чтобы спугнуть крокодилов, так как увидеть их приближение в мутном потоке было невозможно. Потом в воду входили оба носильщика, за ними следовала я, за мной — мужчина с копьем в руке, замыкал цепочку Махатао.

У копьеносца был солидный опыт охоты на крокодилов.

— С ним вы можете смело входить в воду и ничего не бояться, — сказал Махатао. — Если крокодил схватит вас за йогу, он воткнет ему копье прямо в глаз, и крокодил сразу отпустит вашу ногу.

Я не сомневалась в сноровке и опыте копьеносца, однако надеялась, что дело не дойдет до демонстрации его навыков. Я держала в руке металлический штатив и каждый раз, прежде чем сделать шаг, вонзала его острый конец в воду. К счастью, крокодилы нас не беспокоили, и мы благополучно перешли вброд все реки.

Встречая по дороге людей, Махатао громко кричал:

— Эта вазаха — наша гостья, она идет к нам в деревню, чтобы изучить обычаи бара. У нее есть вещь, с помощью которой она может воспроизвести песни бара, а с помощью другой вещи она может сделать картинку с танцующими бара.

Во всех деревнях, находившихся в сфере влияния Махатао, меня представляли жителям и старосте. Это имело большое значение, так как без поддержки уважаемого члена деревенской общины или старосты я бы не только не смогла установить контакт с населением, но даже переночевать в деревне.

На полпути нас встретила старшая жена Махатао. У нее было отсутствующее и непроницаемое выражение лица. В пути она упорно молчала, несмотря на все мои попытки завязать разговор. Я сгорала от желания узнать, вазимба она или нет, но не решалась задать вопрос; впрочем, она не была похожа на тех вазимба, которых я знала по описаниям. Я решила запастись терпением.

Жители деревни Андаканы, старостой которой был Махатао, оказали нам довольно холодный прием, выражая открытое недовольство моим появлением. Нас проводили в дом Махатао, разделенный перегородкой на две просторные половины, одна из которых принадлежала старшей жене, а другая — младшей. Под крышей хранился запас риса. К дому примыкал небольшой загон с кроликами.

Нам положили чистые маты, и мы присели, утомленные долгим и опасным переходом. И в то время как жена старосты готовила нам традиционный праздничный ужин, мы вели неторопливую беседу. Случайно оказавшийся в деревне пастух развлекал нас игрой на местном музыкальном инструменте — церцилаве.

— Завтра меня не будет в Андакане, — сказал Махатао. — Я отправляюсь искать украденных быков.

Кража скота — излюбленный вид «спорта» молодежи. Таким путем они не только демонстрируют свою смелость и завоевывают уважение, но и заводят собственные стада. Раньше кража скота нередко приводила к кровавым войнам между племенами. Сейчас вора наказывают тюрьмой. Почти в каждой деревне есть хороший следопыт, который довольно быстро находит украденных животных, а заодно почти всегда и воров.

Мы не пробыли в деревне и трех часов, как Жерар заявил:

— Эта примитивная жизнь не устраивает меня. Я не останусь здесь ни одного дня. Я сегодня же возвращаюсь домой.

— Сегодня мы все равно не можем уйти, у нас нет ни проводника, ни носильщика, — возражала я. — Если мы одни попытаемся переправиться через реку, нас съедят крокодилы, К тому же я не могу уйти отсюда, не выяснив некоторых вопросов. Потерпите хотя бы несколько дней.

Мне важно было узнать, кто из обеих жен Махатао вазимба, хотя я и не верила, что найду среди них настоящую вазимба. Я-то знала, как легко люди выдумывают подобные истории.

В то время как Махатао обсуждал с мужчинами различные события, происшедшие в его отсутствие, я наблюдала за женщинами, которые выискивали насекомых в головах детей.

Затем я попросила проводить меня к воде. Тонкий ручеек, растекавшийся двумя небольшими заводями, находился в получасе ходьбы от деревни. Из верхней заводи берут питьевую воду, в нижней стирают белье и моются. Но так как воды мало, ее вначале черпают кувшином, а затем обливаются. Эту воду уже нельзя сливать в ручей, чтобы не загрязнить его. Белье стирают на камне возле берега: руками или миской зачерпывают воду и выплескивают ее на белье, которое намыливают, если есть мыло, долго бьют по камню и наконец прополаскивают, протягивая несколько раз по поверхности ручья (лучший способ не взбаламутить илистое дно, находящееся всего под десятисантиметровым слоем воды). Ах, как мне хотелось вернуться на восточное побережье, где можно было сколько угодно мыться и купаться в мягкой, чистой воде!

В конце сухого сезона в горах почти совсем нет воды. Эту область называют «тану майки», что значит «сухая страна». Только на дне долин, где есть грунтовые воды, возделывают сахарный тростник, кукурузу, маниок, немного бататов и значительно реже рис.