На месте зеленой беседки - [12]

Почему меня на мясорубки направляют? Объясни, дед. Меня, слесаря третьего разряда? Что, зря я с Максименко без малого два годе трактор изучал? Перед освобождением он мне такой экзамен устроил, что…

Знаю. Олег тебя хвалил. Думаю, перестраховываются. Поэтому завтра к двенадцати приходи в отдел кадров. Жди меня и Максименко в коридоре.

Да, а как с характеристикой? — вспомнил Юра.

Перебьются. С рабочих требовать не положено.

Юрий, минут десять маячивший в коридоре, увидел направлявшуюся в его сторону такую знакомую с той поры инспектора по делам несовершеннолетних Федорову. За ней шел с матерью паренек лет шест-нвдцати.

Никак Иванников? — прищурив глаза, неуверенно спросила инспектор.

Он самый, Нина Павловна, — ответил Юра и по привычке снял перед начальством шляпу.

Не ждала тебя так рано.

Ничего себе рано — четыре года.

Неужели четыре? Как время летит.

Для кого летит, а для меня тянулось.

Но надеюсь, теперь…

Правильно надеетесь, — невежливо перебил Иванников, которому совсем не хотелось выслушивать очередное наставление.

Поняв, Федорова спросила деловым тоном:

Затруднения с работой? Нужна помощь?

Этого только не хватало — с милицией поступать.

Нет, спасибо, Нина Павловна, все в порядке.

Ну, счастливо тогда.

К нему подошел парнишка.

Покурить найдется?

Юрий окинул его взглядом, и защемило в груди: словно себя «того» увидел и нем. Ну точная копия, только рыжий-рыжий.

Мать попыталась остановить сына, но тот отмахнулся.

Архипов с Максименко еще не появились, и Юра решил, что успеет перекурить. Он угостил нового знакомого сигаретой, и они вышли на лестничную площадку.

— Как звать? — спросил Юрий.

— Мишка, — ответил тот и в свою очередь полюбопытствовал, указывая на его голову: — Пятнадцать суток?

— Четыре года, — отрезал Юра.

— Да ну?! — Мишка вытаращил глаза и уставился на Иванникова. — И за что?

— За все разом, — отделался Юра, не желая вдаваться в подробности.

А в кабинете начальника отдела кадров с появлением капитана милиции Федоровой разговор пошел еще круче.

— Для чего, спрашивается, брали обязательство навести в районе образцовый порядок, вплотную взяться за болтающуюся без дела молодежь, создали комсомольско-молодежные участки, цехи? — горячился Максименко, быстрыми шагами меряя кабинет. — Вы будто нарочно палки в колеса вставляете, товарищ Филимонов.

— Вот именно, комсомольско-молодежные, — подхватил тот, — а не уголовно-трудновоспитуемые. И Нина Павловна, чует мое сердце, неспроста пожаловала. Опять, видно, кого-то из своих гопников привела.

— Конечно, Евгений Павлович, — спокойно подтвердила она. — Товарищ, — она посмотрела в сторону Максименко, — совершенно прав. К кому, как не к рабочему классу, обращаться милиции за помощью, когда речь идет о перевоспитании молодых людей.

— Но у нас не колония, уважаемая Нина Павловна, — возразил Филимонов.

— Верно, — согласилась Федорова. — Поэтому мы и направляем к вам ребят, которые не совершили преступлений, но могут. И потом, многоуважаемый Евгений Павлович, — в тон ему ввернула она, — выражение «гопник» устарело. Оно употреблялось в двадцатые годы, когда процветала беспризорщина.

— Не модное, хотите сказать.

— Дело не в моде. По существу неправильное…

— Мы отвлеклись от темы разговора, — вмешался молча сидевший до этого Архипов, — а обеденный перерыв кончается. Я хочу лишь напомнить, что речь идет о внуке потомственного тракторостроителя.

— Так-то оно так, — замялся Филимонов и обратился за поддержкой к Федоровой: — Представляете, Нина Павловна, уже не только ваших трудных мне навязывают, а настоящих уголовников. Ну, пусть, куда ни шло, на подсобные работы или, согласен, в цех ширпотреба. А то ведь на основное производство! Вчера в колонии — сегодня на главный конвейер?!

— Случайно не об Иванникове спор? — спросила Федорова. — Я встретила его в коридоре.

— О нем самом, — махнул рукой кадровик. — А вы его знаете?

— Еще бы!

Филимонов торжествующе посмотрел на Максименко и Архипова.

Он хочет работать со мной, — сказал Максименко, останавливаясь перед инспектором. — Парень тракторами бредит, а его — на мясорубки!

Одно скажу: насильно Иванникова не заставишь ничего делать. А если сам хочет, будет работать. Рискните, Евгений Павлович, думаю, не пожалеете. И потом, если что, мясорубки от него не уйдут.

Хорошо, с ним решим. А вы на этот раз кого доставили, Нина Павловна? — спросил Филимонов.

Мишу Суворова. Временно. До прихода путевки в спецПТУ. Я вам звонила, — напомнила инспектор.

Начальник кадров устало махнул рукой:

Ладно. Вот в экспериментальную бригаду, что вы, Максименко, сколачиваете, и есть мнение направить обоих. И не спорьте. А то хлопотать да поддакивать все горазды, а от учеников лишь бы отпихнуться.

Вызвав секретаршу, Филимонов распорядился:

Давайте сюда новое пополнение.

С матерью, — подсказала Федорова.

Так ведь я только об Иванникове. Мне нужны опытные…

Всем нужны опытные, а кто их опыту учить будет? — повысил голос начальник кадров.

Я, — удивил всех Архипов.

То есть как вы, Николай Филиппович? — не понял Филимонов. Вы бригадир слесарей…

В экспериментальную и слесаря, как я понимаю, нужны. Возьмешь? — обратился он к Максименко.