Почему меня на мясорубки направляют? Объясни, дед. Меня, слесаря третьего разряда? Что, зря я с Максименко без малого два годе трактор изучал? Перед освобождением он мне такой экзамен устроил, что…
Знаю. Олег тебя хвалил. Думаю, перестраховываются. Поэтому завтра к двенадцати приходи в отдел кадров. Жди меня и Максименко в коридоре.
Да, а как с характеристикой? — вспомнил Юра.
Перебьются. С рабочих требовать не положено.
Юрий, минут десять маячивший в коридоре, увидел направлявшуюся в его сторону такую знакомую с той поры инспектора по делам несовершеннолетних Федорову. За ней шел с матерью паренек лет шест-нвдцати.
Никак Иванников? — прищурив глаза, неуверенно спросила инспектор.
Он самый, Нина Павловна, — ответил Юра и по привычке снял перед начальством шляпу.
Не ждала тебя так рано.
Ничего себе рано — четыре года.
Неужели четыре? Как время летит.
Для кого летит, а для меня тянулось.
Но надеюсь, теперь…
Правильно надеетесь, — невежливо перебил Иванников, которому совсем не хотелось выслушивать очередное наставление.
Поняв, Федорова спросила деловым тоном:
Затруднения с работой? Нужна помощь?
Этого только не хватало — с милицией поступать.
Нет, спасибо, Нина Павловна, все в порядке.
Ну, счастливо тогда.
К нему подошел парнишка.
Покурить найдется?
Юрий окинул его взглядом, и защемило в груди: словно себя «того» увидел и нем. Ну точная копия, только рыжий-рыжий.
Мать попыталась остановить сына, но тот отмахнулся.
Архипов с Максименко еще не появились, и Юра решил, что успеет перекурить. Он угостил нового знакомого сигаретой, и они вышли на лестничную площадку.
— Как звать? — спросил Юрий.
— Мишка, — ответил тот и в свою очередь полюбопытствовал, указывая на его голову: — Пятнадцать суток?
— Четыре года, — отрезал Юра.
— Да ну?! — Мишка вытаращил глаза и уставился на Иванникова. — И за что?
— За все разом, — отделался Юра, не желая вдаваться в подробности.
А в кабинете начальника отдела кадров с появлением капитана милиции Федоровой разговор пошел еще круче.
— Для чего, спрашивается, брали обязательство навести в районе образцовый порядок, вплотную взяться за болтающуюся без дела молодежь, создали комсомольско-молодежные участки, цехи? — горячился Максименко, быстрыми шагами меряя кабинет. — Вы будто нарочно палки в колеса вставляете, товарищ Филимонов.
— Вот именно, комсомольско-молодежные, — подхватил тот, — а не уголовно-трудновоспитуемые. И Нина Павловна, чует мое сердце, неспроста пожаловала. Опять, видно, кого-то из своих гопников привела.
— Конечно, Евгений Павлович, — спокойно подтвердила она. — Товарищ, — она посмотрела в сторону Максименко, — совершенно прав. К кому, как не к рабочему классу, обращаться милиции за помощью, когда речь идет о перевоспитании молодых людей.
— Но у нас не колония, уважаемая Нина Павловна, — возразил Филимонов.
— Верно, — согласилась Федорова. — Поэтому мы и направляем к вам ребят, которые не совершили преступлений, но могут. И потом, многоуважаемый Евгений Павлович, — в тон ему ввернула она, — выражение «гопник» устарело. Оно употреблялось в двадцатые годы, когда процветала беспризорщина.
— Не модное, хотите сказать.
— Дело не в моде. По существу неправильное…
— Мы отвлеклись от темы разговора, — вмешался молча сидевший до этого Архипов, — а обеденный перерыв кончается. Я хочу лишь напомнить, что речь идет о внуке потомственного тракторостроителя.
— Так-то оно так, — замялся Филимонов и обратился за поддержкой к Федоровой: — Представляете, Нина Павловна, уже не только ваших трудных мне навязывают, а настоящих уголовников. Ну, пусть, куда ни шло, на подсобные работы или, согласен, в цех ширпотреба. А то ведь на основное производство! Вчера в колонии — сегодня на главный конвейер?!
— Случайно не об Иванникове спор? — спросила Федорова. — Я встретила его в коридоре.
— О нем самом, — махнул рукой кадровик. — А вы его знаете?
— Еще бы!
Филимонов торжествующе посмотрел на Максименко и Архипова.
Он хочет работать со мной, — сказал Максименко, останавливаясь перед инспектором. — Парень тракторами бредит, а его — на мясорубки!
Одно скажу: насильно Иванникова не заставишь ничего делать. А если сам хочет, будет работать. Рискните, Евгений Павлович, думаю, не пожалеете. И потом, если что, мясорубки от него не уйдут.
Хорошо, с ним решим. А вы на этот раз кого доставили, Нина Павловна? — спросил Филимонов.
Мишу Суворова. Временно. До прихода путевки в спецПТУ. Я вам звонила, — напомнила инспектор.
Начальник кадров устало махнул рукой:
Ладно. Вот в экспериментальную бригаду, что вы, Максименко, сколачиваете, и есть мнение направить обоих. И не спорьте. А то хлопотать да поддакивать все горазды, а от учеников лишь бы отпихнуться.
Вызвав секретаршу, Филимонов распорядился:
Давайте сюда новое пополнение.
С матерью, — подсказала Федорова.
Так ведь я только об Иванникове. Мне нужны опытные…
Всем нужны опытные, а кто их опыту учить будет? — повысил голос начальник кадров.
Я, — удивил всех Архипов.
То есть как вы, Николай Филиппович? — не понял Филимонов. Вы бригадир слесарей…
В экспериментальную и слесаря, как я понимаю, нужны. Возьмешь? — обратился он к Максименко.
