«На лучшей собственной звезде». Вася Ситников, Эдик Лимонов, Немухин, Пуся и другие - [140]
В институты да академию меня не пускали – слишком был самостоятельный. Там послушных ценили. Кабаков, тот умеет приспособиться. У него чутье есть, тысячелетняя увертливость» избранного народа». Если у него и получается не то, что требуется «по программе», то, как правило, придраться не к чему – в формальном плане все как положено. А чего не следует делать, тем начальству глаза не колет.
Он «гусь большого полета». Оттого его «стратегия искусства» – как оно меняется, воспринимается, подается и продается – больше всего и интересует.
Я у него в мастерское был всего один раз. И запомнился мне этот визит как киномонтаж.
Сретенский бульвар.
Огромный пышный дом старорусского страхового обществом «Россия». Ажурные кованные ворота. Большой двор, куда выходят «кухаркины» двери.
Грязный полутемный подъезд «черной» лестницы. Запах мочи и гнили. Пыльные тусклые лампочки, свежевыкрашенные суриком двери, помойные ведра, крутые гранитные ступени, кошачье мяуканье и – наконец-то! – чердачный этаж.
Стропила кровли, серые пустоты между ними. Узкая дорожка дощатого настила, лампочка на грязном шнуре, отливающая глянцем поверхность двери, черный звонок с толстой белой пуговкой. За дверью большая мастерская со скошенным потолком. На стенах развешаны картины, но их немного. Свет приглушенный, неяркий, отчего помещение кажется просветленно пустым. Это ощущение усиливается наличием покрытого скатертью стола, стоящего не по центру комнаты, а несколько в глубине – наподобие алтаря в ризнице храма. Над столом бордовый старомосковский абажур.
Хозяин мастерской округл, невысок, улыбчив и любезно деловит. Приглашая за «алтарный» стол, услужливо, но твердо, указывает, куда именно следует садиться: «Здесь у вас будет должный угол зрения и правильное положение корпуса. Это важно при рассматривании деталей!»
Показ работ начинается. Альбом на серой бумаге. Название «Жизнь мухи».
Сочетание темноты и освещенности, особая окраска стен, потолка и пола, фактура листов бумаги, размеренное движение рук, монотонные реплики хозяина, жесткая четкость линий, выточенность букв, краткость слов, монотонная тягучесть текста… Всю суть такого показа Кабаков изложил в своих текстах очень подробно:
«Альбом построен таким образом, что уже в первых 510 местах схватываешь и понимаешь тему, но она не получив развития, гаснет пересекается. Дальше идет бессмысленное листание пустых листов, по существу паспарту, на которых ничего нет. Автор злостно испытывает терпение смотрящего, как бы повторяя: «ничего не будет, сам знаешь, но листай, листай!». И это «листай!» держится на естественной и законной вере зрителя, что «не может же быть до конца такое, должно же когда-нибудь что-то появиться».
Состояние полного погружения настолько сильно, что буквально чувствуешь ощущении вечности. Потому не сразу замечаешь исчезновение мухи – единственного существа, свободно перемещавшегося в четко разграниченном пространстве листов. Выходит, что ожидание было напрасным: никого как не было, так и нет.
Где Николай Крот? Где Лев Полевой? Где Елена Фрид? Где Михаил Басов? Где Евгений Цвик? Где Зара Северова? Где Михальчук? Где Нахлестов? Где Соня Грамова? Их нет[174]
В голове мучительно свербит вопрос: «Если я Немухин, то должна быть и вторая муха. Где же она?»
Первая муха исчезла. Второй нет. Возможно, обе улетели.
Художник утверждает, что таким образом зритель ощутил переход переход из наличного физического пространства в иллюзионное. Жалкое, банальное, повседневное плавно перешло в многозначительное и прекрасное.
Увы, только на словах. Это утверждение хозяина мастерской принимаешь на веру, откладываешь в памяти как факт, но не успеваешь осмыслить – наступает черед показа картин.
Картины появляются на свет неизвестно откуда, материализуясь из особых, затемненных полостей пространства. Рассматривая их, можно менять положение тела, вставать, двигаться в разные стороны.
Зеленая поверхность, напоминающая свежевыкрашенный забор с плакатом: Дорогие товарищи! Посетите дом музей-усадьбу «Абрамцево!»
Здесь нет живописи, т. е. того, что являет собой нечто эстетически особенное. Это, скорее, фиксация состояний – тех, что Гераклит называл «общим миром, в котором мы проживаем наши жизни».
Я, понятное дело, попытался высказаться, благо, тема для поднесена была, что называется на блюдечке. Однако сил на это уже не имелось.
Хозяин, естественно, почувствовал, что гость приустал. Предложил попить чайку и одновременно завел беседу ни о чем. Время от времени вопросы проскальзывали – не прямо, а как бы с извинением. Словно просит он гостя, помочь ему, нечто уяснить для себя, некий пустяк, очень важный, впрочем, поскольку именно после этого разъяснения что-то должно начаться. Но ничего не начинается, поскольку хозяин сразу же отступает в тень добродушного согласия на все: «Вы полагаете? Ну, что ж… возможно».
Ни спора, ни диалога, ни притчи. Только проверка, словно на испытательном стенде. Что за человек этот гость? Свой или чужой? Или, скорее всего, и не свой и не чужой, а просто находящийся вне должного интеллектуального поля – мимоЛетящийСквозь.
Вниманию читателя предлагается первое подробное жизнеописание Марка Алданова – самого популярного писателя русского Зарубежья, видного общественно-политического деятеля эмиграции «первой волны». Беллетристика Алданова – вершина русского историософского романа ХХ века, а его жизнь – редкий пример духовного благородства, принципиальности и свободомыслия. Книга написана на основании большого числа документальных источников, в том числе ранее неизвестных архивных материалов. Помимо сведений, касающихся непосредственно биографии Алданова, в ней обсуждаются основные мировоззренческие представления Алданова-мыслителя, приводятся систематизированные сведения о рецепции образа писателя его современниками.
Марк Уральский — автор большого числа научно-публицистических работ и документальной прозы. Его новая книга посвящена истории жизни и литературно-общественной деятельности Ильи Марковича Троцкого (1879, Ромны — 1969, Нью-Йорк) — журналиста-«русскословца», затем эмигранта, активного деятеля ОРТ, чья личность в силу «политической неблагозвучности» фамилии долгое время оставалась в тени забвения. Между тем он является инициатором кампании за присуждение Ивану Бунину Нобелевской премии по литературе, автором многочисленных статей, представляющих сегодня ценнейшее собрание документов по истории Серебряного века и русской эмиграции «первой волны».
Книга посвящена раскрытию затененных страниц жизни Максима Горького, связанных с его деятельностью как декларативного русского филосемита: борьба с антисемитизмом, популяризация еврейского культурного наследия, другие аспекты проеврейской активности писателя, по сей день остающиеся terra incognita научного горьковедения. Приводятся редкие документальные материалы, иллюстрирующие дружеские отношения Горького с Шолом-Алейхемом, Х. Н. Бяликом, Шолом Ашем, В. Жаботинским, П. Рутенбергом и др., — интересные не только для создания полноценной политической биографии великого писателя, но и в широком контексте истории русско-еврейских отношений в ХХ в.
В книге, посвященной теме взаимоотношений Антона Чехова с евреями, его биография впервые представлена в контексте русско-еврейских культурных связей второй половины XIX — начала ХХ в. Показано, что писатель, как никто другой из классиков русской литературы XIX в., с ранних лет находился в еврейском окружении. При этом его позиция в отношении активного участия евреев в русской культурно-общественной жизни носила сложный, изменчивый характер. Тем не менее, Чехов всегда дистанцировался от любых публичных проявлений ксенофобии, в т. ч.
Настоящая книга писателя-документалиста Марка Уральского является завершающей в ряду его публикаций, касающихся личных и деловых связей русских писателей-классиков середины XIX – начала XX в. с евреями. На основе большого корпуса документальных и научных материалов дан всесторонний анализ позиции, которую Иван Сергеевич Тургенев занимал в национальном вопросе, получившем особую актуальность в Европе, начиная с первой трети XIX в. и, в частности, в еврейской проблематике. И. С. Тургенев, как никто другой из знаменитых писателей его времени, имел обширные личные контакты с российскими и западноевропейскими эмансипированными евреями из числа литераторов, издателей, музыкантов и художников.
Книга посвящена истории взаимоотношений Ивана Бунина с русско-еврейскими интеллектуалами. Эта тема до настоящего времени оставалась вне поле зрения буниноведов. Между тем круг общения Бунина, как ни у кого другого из русских писателей-эмигрантов, был насыщен евреями – друзьями, близкими знакомыми, помощниками и покровителями. Во время войны Бунин укрывал в своем доме спасавшихся от нацистского террора евреев. Все эти обстоятельства представляются интересными не только сами по себе – как все необычное, выходящее из ряда вон в биографиях выдающихся личностей, но и в широком культурно-историческом контексте русско-еврейских отношений.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).