На легких ветрах - [5]

— Меня, например, кличут Махно, — заявил дядя Вася;— Ведь они, черти, неграмотные, чего понимают? Не стригуся, хожу мохнатый, значит, есть Махно. Но ты меня так не обзывай. Зови просто дядей Васей.

— Все понял. А Врангель? Тоже кличка?

Взгляд дяди Васи на миг стал озорным:

— Ну что ты, что ты, — замахал руками и вкрадчиво задышал Лешке в ухо. — Фамилия ему — Врангель. Не доходит? Видно, родственник тому… — Он неопределенно махнул рукой. — Я еще раскопаю это дело! — погрозился кулаком.

Он заговорщицки подмигнул Насте, и Лешка не уследил — дядя Вася врал так вдохновенно, что невозможно было заподозрить.

— А ты не засиживайся тут, на меня не равняйся. Ты прямо сейчас иди к нему, — распалялся дядя Вася. — Так, мол, и так! Пришел я, товарищ Врангель, в полное ваше распоряжение. Ну и все остальное ему выложишь. Иди. Да, чуть не забыл — на днях новый «Кировец» в бригаду пригонят, так ты себе его требуй. Стучи кулаком — он это уважает…

Дядя Вася заботливо проводил Лешку на улицу и указал дом бригадира Врангеля. Одобряюще улыбнулась Настя и… подмигнула. Но каким-то порочным получилось это подмигивание, неприятным. Только сейчас Лешка заметил, что и красота ее отдает какими-то непривычными глазу оттенками. Это он тоже причислил к порочности и ушел насупившись.

У крыльца указанного дома стоял знакомый мотоцикл с коляской, а на крыльце его хозяин. Задрав голову к чистому небушку, он ковырялся спичкой в зубах. Это и был бригадир — недавний Лешкин «благодетель». И стало понятным поведение того на дороге. Переживает, видно, мужик за такую фамилию, а тут он вылез с Маяковским. Кому ж понравится, когда тебя все время подначивают. Он укорил себя за бестактность, но крыльцо в двух шагах и бригадир тоже…

— Здравствуйте, товарищ… — Лешка хотел сказать «Врангель», но, взглянув тому в глаза, зажевал это слово. — Товарищ бригадир.

Получилось виновато и заискивающе. «Просто глупо получилось, — отметил он про себя. — И это «здравствуйте», когда уже виделись…» Переборов застенчивость, он выдавил развязную улыбку, стараясь тем дать заявку на полную самостоятельность, и сообщил:

— Я приехал…

— Со свиданьицем! — оборвал его бригадир. — Фамилия моя Добрик, а зовут меня Иваном Алексеевичем, понял? — и, дождавшись утвердительного кивка, грозно закончил: — А все Врангели в двадцатых остались!

«Эх, дядя Вася, дядя Вася, — только и подумал Лешка. — Видно, скука вас тут заела. А Настя-то… Какое коварство!»

Бригадир не стар — тридцать лет, и бригадой руководит не много и не мало — второй год. Заочно учится на четвертом курсе Целиноградского сельхозинститута, но уже второй год берет академический: ни весной, ни осенью не удается вырваться на сессию. Сезон есть сезон. А бригада как была до него на последнем месте, так пока и осталась. Когда сменял своего предшественника — чувствовал себя героем дня. Но день тот давно прошел, и нынче под глазами потемнело от бессонных ночей да всяких неурядиц. Все оказалось совсем не так, как думалось и мечталось. Но верил, что долго так продолжаться бригадные дела не будут.

Сегодня вызывали в правление совхоза и для чего? Чтобы с глазу на глаз, а не по селекторной связи, услышать от директора, что такое есть посевная и как ее провести в десять дней. А посевной площади в бригаде — три тысячи гектаров. У него же всего три агрегата, по четыре сеялки в каждом. Это значит, что одному агрегату надо ежедневно засевать по сто гектаров. И так десять дней без перебоя. Смогут? Кто его знает… Человек, может, и выдержит, а техника обязательно подведет. Сломалась сеялка, и не скажешь ей — работай! А ремонт жрет время.

Большую обиду затаил бригадир на директора не только из-за «Кировцев», хотя совхоз получил этой весной семь новеньких машин, а пятой бригаде показали фигу. А ведь не коня бы надо подбирать под седло, а седло подгонять по лошади. Только мало кто прислушивается к бригадиру такой «расхлябанной» бригады.

А что делать?.. Однажды, когда он смотрел по телевизору «Сельский час», его даже в пот бросило от удачной мысли: такие отдельные бригады, как в «Разгуляевском» и в других целинных совхозах, надо вообще ликвидировать. Взамен создать посевные и уборочно-транспортные отряды. Обеспечив их всем необходимым для труда и отдыха, как десант, перебрасывать с поля на поле в течение сезона. Остальное время года люди будут жить в нормальных условиях на центральной усадьбе совхоза.

Осуществить этот метод бригадир бессилен без поддержки руководства. На парткоме его, правда, внимательно выслушали, а затем усомнились. Новое всегда настораживает.

Предложение, мол, дельное, но надо подождать. Тише, мол, едешь — дальше будешь. А с места в галоп — шею сломать нетрудно.

Он горячился, доказывал, сбивался с мысли, приводил в доказательство своей правоты набросанные наспех цифровые выкладки, а ему посоветовали, раз он такой ретивый, добиться первого места в бригаде, которую возглавляет, надежными старыми методами, а там видно будет. Директору совхоза важно было сейчас одно — хорошие результаты сева. А они не могут быть хорошими, если бригадир займется в такую горячую пору своими экспериментами.