На крыльях любви - [26]

«Боюсь, на это нет никакой надежды», — хотела сказать Аманда, но мама уже спускалась по лестнице в гостиную, куда проводили гостью.

Аманда повернулась к сестре.

— Присмотри за родителями, Генриетта, — попросила она. — Ты же знаешь, какие они милые и непрактичные, немножко не от мира сего. За ними нужен глаз да глаз.

— Постараюсь, — ответила сестра, внезапно посерьезнев.

— И… ох, Генриетта, не забывай меня, — прошептала Аманда. — Мне так не хочется уезжать.

— Аманда, милая! Я так буду по тебе скучать! — воскликнула Генриетта, обнимая сестру. — Но ты только вообрази, как тебе будет весело в Лондоне. Балы, приемы… Просто замечательно! Прошу тебя, напиши мне обо всех, с кем будешь встречаться. И не забудь написать про принца, какой он вблизи.

— Я буду писать тебе каждый день, — пообещала Аманда. Она крепко обняла Генриетту. — Я должна идти вниз, а то мама рассердится. А ты приведи сюда старика Гарри, как она тебя просила.

— Я мигом, только еще раз взгляну на леди Стендон. Надеюсь, она купит тебе не такие унылые наряды, как у нее, а что-нибудь повеселее.

Из слов матери выходило, что леди Стендон — молодая женщина. Но перед Амандой стояла пожилая дама. Строгое, болезненного цвета лицо, крепко сжатые губы, черный наряд вдовы, придававший ей сходство со зловещим призраком.

— Моя старшая дочь Аманда, — представила ее миссис Берк. Девушка присела в глубоком реверансе.

На лице леди Стендон появилось удивленное выражение.

— Вы так молоды, — сказала она. — Я думала, невеста моего брата несколько старше.

— Мне через три месяца исполнится восемнадцать, — ответила Аманда.

— А брату в октябре будет сорок, — заметила леди Стендон, в голосе ее слышалось раздражение.

— Я и не подозревала, что у них такая разница в возрасте, — попыталась завязать разговор миссис Берк, чтобы загладить неловкость.

— У нас были еще брат с сестрой. Лорд Ревенскар родился уже после них, — пояснила леди Стендон. — Брат погиб, когда служил в армии, а сестра, — вы, наверное, помните, миссис Берк, — умерла вскоре после того, как вы здесь поселились.

— Да, я ее хорошо помню, — ответила миссис Берк. — Она была молодая, красивая. Ужасная трагедия!

— Иногда я ей завидую…

Никто не знал, что ответить на столь странное замечание. Повисла гнетущая тишина, наконец леди Стендон с видимым усилием произнесла:

— Пора ехать. Брат будет недоволен, если мы приедем в Лондон позже назначенного срока.

— Прошу простить меня. Я должна проследить за вещами Аманды, — сказала миссис Берк и быстро вышла из комнаты.

— Разрешите поблагодарить вас, миледи, — обратилась Аманда к леди Стендон, — за щедрый свадебный подарок. Я вам очень признательна.

Леди Стендон открыла рот, собираясь возразить, но, очевидно, передумала и заметила только:

— Надеюсь, мы купим все необходимое.

Она произнесла это таким суровым тоном, что Аманда обрадовалась, когда в комнату вбежала Генриетта — щеки горят, кудряшки так и приплясывают на затылке.

— Все готово, Аманда! — закричала она. — Еще один верховой приехал. Представляешь, ты поедешь в Лондон в сопровождении целых двух верховых! Вот здорово!

— Генриетта! — осадила сестру Аманда и повернулась к леди Стендон: — Разрешите представить вам мою младшую сестру. По случаю моего отъезда она вне себя от волнения.

Генриетта присела в реверансе.

— Извините, — виновато промолвила она, — но никто из моих близких никогда еще не ездил в Лондон. В следующем году дойдет очередь и до меня.

— Что вы говорите! Надеюсь, вам там понравится, — сдержанно проговорила леди Стендон и, не взглянув больше на сестер, не спеша удалилась из комнаты.

Генриетта встретилась взглядом с Амандой и хихикнула.

— Ну и зануда! — прошептала она.

— Тише! — шикнула на сестру Аманда, затем снова обняла ее, после чего повернулась к Каролине и Роланду, которые сбегали по лестнице из классной комнаты с криками:

— До свидания, Аманда! Не забывай нас! Пиши!

Их звонкие голоса перекликались с низкими голосами родителей. Аманда, сев в коляску, все махала и махала им из окна платочком, пока они не скрылись из виду.

Наконец девушка откинулась на подушки и натянула на колени меховой плед. Леди Стендон сидела в углу коляски, уставившись прямо перед собой. Лицо — бледное и суровое.

Аманда украдкой вытерла слезы и через минуту, посчитав, что молчать неприлично, заметила:

— Как ужасно прощаться с людьми, которых любишь.

— Я тоже так считала, когда уезжала по этой самой дороге пятнадцать лет назад, — отозвалась леди Стендон.

— Вы тоже ехали в Лондон? — поинтересовалась Аманда.

— Я, как и вы, собиралась выйти замуж, — ответила леди Стендон.

— И… и вы были несчастливы?

Задавать этот вопрос было непростительной глупостью, но Аманда ничего не могла с собой поделать — слова сорвались с языка.

— Несчастлива? — переспросила леди Стендон. Послышался шелест ее черной вуали. — Да я в то время и понятия не имела, что такое быть несчастной. Не представляла, какую муку, какое унижение можно испытывать, живя с нелюбимым человеком. — Горечью были пронизаны ее слова. Повернувшись к Аманде, она внезапно произнесла: — Глупая девчонка! Ну зачем ты выходишь замуж за моего брата? Из-за денег?