На крутом переломе - [84]
Это было последнее письмо Бориса. А через некоторое время семья Никаноровых получила извещение: «Уважаемые Марина Федоровна и Тимофей Александрович! С глубоким прискорбием извещаю вас о том, что ваш сын, гвардии сержант Никаноров Борис Тимофеевич, выполняя боевое задание, верный воинской присяге, проявив стойкость и мужество, погиб…»
Вместе с небольшим листком извещения Никаноровы получили и письмо из части, в которой служил Борис. Никаноров снял с него копию и положил на стол, под стекло, в комнате Бориса, где все оставалось, как и было при нем. Это сопроводительное письмо. Если и не дословно, то близко к этому, запомнил Никаноров. «Уважаемые Марина Федоровна и Тимофей Александрович! Партийный комитет, комсомольская организация, весь личный состав воинской части выражают глубокую скорбь и соболезнование по поводу постигшей вас утраты — гибели вашего сына и нашего однополчанина гвардии сержанта Никанорова Б. Т.
В период выполнения интернационального долга он проявил высокие морально-политические и боевые качества, преданность делу Коммунистической партии и социалистической Родины, до конца остался верным воинскому долгу по оказанию интернациональной помощи Демократической Республике Афганистан.
Родина высоко ценит ратный труд советских солдат и офицеров, связанный с защитой мирного созидательного труда советского народа. За проявленное мужество и героизм гвардии сержант Никаноров Б. Т. был награжден двумя орденами: Боевого Красного Знамени и Красной Звезды. Подвиг вашего сына всегда будет ярким примером беззаветного служения нашей любимой Родине, Коммунистической партии и советскому народу.
Память о вашем сыне — гвардии сержанте Никанорове Б. Т. — навсегда останется в сердцах его боевых товарищей». Дальше следовали подписи.
Первым извещение о гибели Бориса прочитал Вадим. Он пришел с тренировки, взял, как всегда, почту, поел, потом прошел в большую комнату или залу, как любил называть ее дед, полежал немного на диване и стал просматривать газеты, журналы, подумав, если потянет в сон, — посплю. Тренировка была интенсивной. И тут он увидел два официальных конверта, быстро вскрыл их и прочитал: в одном было извещение о гибели, в другом — благодарственное письмо из воинской части, в которой служил брат.
«Ваш сын Никаноров Борис…» Вадим встал, в растерянности глядел на две бумажки, с ужасом думая, неужели это все, что осталось от брата? От дорогого моего Бориса? На мгновение представив себе, что больше он уже никогда не увидит Бориса, в страхе снова опустился на диван, уткнулся головой в валик и заплакал, как плакали, не боясь, в Великую Отечественную наши матери, бабушки, дети. Вадим не помнил, сколько это длилось, но когда почувствовал, что плакать больше нет сил, с трудом приподнялся и прошел, как в тумане, в ванную. Включив все краны, он долго плескал в лицо и напряженно думал, как вести себя дальше, кому сообщить, кроме отца, деда. Вытирая лицо, Вадим чувствовал ушибленные на тренировке места и вспоминал Бориса, приходившего не раз и не два с синяками. И ему эти синяки казались самыми безобидными на свете. Такое большое счастье видеть брата с подбитым глазом, но живого, живого и сильного. Теперь нет Бориса. Эти две бумажки — все! все! что осталось от брата. Эти две бумажки уложили бы мать в постель, если бы она была дома. Надо звонить отцу. С ним обо всем и договоримся.
Услышав не обычный, а осипший голос сына, Никаноров немало этому удивился и спросил:
— Ты что, Вадим, спал что ли?
— Нет, папа, — он хмыкнул и сказал, опять глотая слезы: — Пришло извещение… Борис… Наш Боря убит! Понимаешь, папа, Боря убит. Убит!
— Ты не хлюпай, Вадим, прочитай дословно.
«С глубоким прискорбием извещаю вас о том, что ваш сын, гвардии сержант Никаноров Б. Т., выполняя боевое задание, верный воинской присяге, проявив стойкость и мужество, погиб…» Проявив стойкость и мужество. Повторив несколько раз эту фразу, Никаноров поразился: «В мире стойкости и мужества хватает лишь на то, чтобы воевать и гибнуть. А вот где взять стойкости и мужества, чтобы не воевать? Вроде, не так давно читал дневник Бориса. Его сокровенные мысли о любви, о жизни. И вот, на тебе. „Ваш сын, выполняя боевое задание…“ Какой был сын! Никаноров только теперь с особой, обостренной силой почувствовал, понял величие своего сына. А письма, какие письма писал Борис оттуда. Мысли в них зрелые, а главное, свои. „Война, будь она справедливая или несправедливая, есть война, которая уносит десятки, сотни тысяч человеческих жизней. Неужели разумное, прогрессивное человечество не может обойтись без войны? Война — это продолжение политики силой. Зачем людям такая политика?“ Бориса нет больше. Нет! Сына моего нет! А политика осталась. И ее продолжение — тоже. И еще сколько таких извещений получат люди? „Ваш сын, проявив стойкость и мужество…“ Нет Бориса. А тут совещание надо проводить. Дышать нечем. Пожалуй, самая пора форточку открыть».
Воздух тугой струей ударил в лицо, заполнил кабинет. Но и в наступившей свежести Никаноров чувствовал, что улучшения не наступало. А еще предстоит совещание. Хуже того — вот стыд — договорился сегодня встретиться с Ольгой. Позор! Погиб сын, а у него свидание. Это наказание откуда-то свыше. Все! Баста. Больше никаких свиданий! Борис, Боренька, милый, прости, если что не так было. Может, где-то и проглядел что. Но главная вина не моя. Это все из-за этих Кудриных. Если бы не разлад с Любой, Борис остался бы дома. Именно ее несогласие выйти за него замуж надломило его. Выходит, Люба, Люба Кудрина, красивая, очаровательная Люба Кудрина и не кто иной — прямой виновник гибели Бориса.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
Этот рассказ можно считать эпилогом романа «Эвакуатор», законченного ровно десять лет назад. По его героям автор продолжает ностальгировать и ничего не может с этим поделать.
Памяти Горчева. Оффлайн-копия ЖЖ dimkin.livejournal.com, 2001-2004 [16+].
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».