На крутом переломе - [77]
И в самом деле, перевести черную металлургию на производство борсодержащих сталей — вопрос неимоверной сложности. Даже при всей очевидности экономической выгоды. Проще решить вопросы, которые в компетенции института.
Вскоре, договорившись с министром о приеме, директор «Красного вулкана» уехал в столицу, где прожить пришлось гораздо дольше, чем предполагал. Вместе с министром был на приеме у заместителя Председателя Совета Министров, потом в ЦК. Поставленные вопросы приняты, даны команды для исполнения. Никанорову понравилась эта поездка, как и события, которые пришлось пережить после возвращения из столицы. Первое было связано с Ольгой. Столько к ней не ездил. Все это время он мучительно ожидал, какие же шаги сделает шофер второго секретаря райкома партии. Скажет ли ему? Если бы сказал, Каранатов давно бы пригласил на беседу. И неизвестно еще, чем бы закончилось. Однако пока все тихо. Значит, бояться нечего. Но надо быть более осторожным. Пора и навестить, иначе совсем человека забыть можно. Да и ей каково? Давно не ел ее чебуреки! Как она вкусно их готовит! Объедение! Чем больше ешь, тем больше хочется. Ольга! Иногда Никанорову казалось, что он не выдержал бы той нагрузки, которая свалилась на его плечи, если бы не она.
Ольга позвонила ему сама. И когда Никаноров снял трубку, сердце его дрогнуло. Голос ее он узнал сразу. Опережая, поздоровался:
— Здравствуйте, Ольга Алексеевна. Рад слышать ваш голос! Вы тоже? Спасибо. Как сегодня, можно поужинать у вас? — услышав согласие, улыбнулся, посветлел. Ольга редко ему отказывала. Лишь когда болела или к ней в гости приезжали родные.
Обычно Никаноров приходил к ней усталым, и она, радостная, встречала его в прихожей, обнимала, целовала и сразу посылала в ванну, чтобы принял душ.
— Обязательно контрастный принимай, — напутствовала она, — забудешь все неприятности. По лицу вижу — они у тебя немалые.
Он и сам начал понимать теперь пользу этого контраста. Как проделает холодное-горячее раза три-четыре, так чувствует себя молодым.
Пока он мылся, Ольга готовила ужин. И когда Никаноров, одев махровый халат, который она подарила ему к Дню Советской Армии, выходил из ванной и появлялся на кухне, стол был накрыт. И на кухне аппетитно пахло чебуреками. Никаноров подходил к столу и садился в угол, за холодильник — это было его любимое место.
Ольга ради встречи наливала по рюмке коньяка — больше она никогда не позволяла, — и они начинали ужинать.
— Как ты вкусно готовишь! — съедая очередной чебурек, говорил Никаноров.
— Я уже слышала.
— Ну и что? Еще послушай. Кстати, я не спрашивал, где ты этому научилась?
— По книге. «Домовая кухня» называется. И на практике. А что у тебя нового?
— Было и у меня новое. Вадима забирали в милицию.
— За что? Ведь он же, с твоих слов, вроде не хулиганистый?
— Да, все так. Но тут совсем другое. Несколько дней не ночевал дома. Я, говорит, папа, на дежурство задействован. Вхожу в группу центра. Нашего факультета. Нашего института. Интересуюсь: какое такое дежурство? Что-то раньше не было. — «Правильно, говорит, раньше не было. Теперь другая жизнь началась. Да потом объясню. Все подробно». После этого разговора гляжу: нет Вадима сутки, потом вторые. Тут уж я забеспокоился и хотел забить тревогу. Но мне позвонили ребята из его института. Они сказали, где он. Как раз в это время ко мне приехал собкор Пальцев.
— Вы с ним подружились?
— Да, как-то само все получилось. Он неординарен. Это его заметка о прекращении строительства метро. В центральной прессе. А все дело началось с площади Буревестника. Станцию метро хотели на ней сделать. Площадь огородили. И люди выступили против того, чтобы испохабили это последнее, не разрытое в городе место. У противников строительства станции метро на площади аргументов немало: реликтовые деревья нельзя губить, целесообразно перенести станцию выше — на площадь Лядова. И третье. Вопрос проектировщикам. Почему у них один вариант станции? Собрали уже пятьдесят тысяч подписей. Обратились к городским властям. А когда увидели, что с ними не хотят по-серьезному разговаривать, раскинули на площади, за забором, палатки. Местные власти забеспокоились. Это же демонстрация! Такого у нас не бывало, наверное, со времен революции! Надо снести палатки. А как? Теперь, в период гласности и перестройки, это ущемление прав человека. А в сквере, у памятника Максиму Горькому, который говорил, что человека уважать надо, с утра до вечера — толпа. И не десятки, а сотни, тысячи людей грудью встали против строительства станции на площади.
Власти убрали бетонные плиты — забора не стало. Палатки оказались на проезжей части — это посчитали нарушением общественного порядка и всех, кто был в палатках, забрали. Вадим в их числе. Но строительство-то приостановили!
— А что Пальцев говорит по этому поводу? — поинтересовалась Ольга.
— Что он говорит? Говорит, что мы отвыкли от демократии. У нас только слово демократия, а самой демократии нет. Я тоже, — делился Никаноров, — побывал на пленуме обкома партии, потом на сессии. Кроме докладчиков, запланированных выступающих, брали слово и другие. Они выходили к микрофону, установленному в зале, а говорили по написанному и согласованному тексту. Это так называемый бюрократический камуфляж. Показуха. Бюрократическая игра в демократию. Людей, которые выступают у микрофона, тоже готовят. А так, сами по себе, они боятся сказать. Вдруг что не так? Что подумают тогда обо мне? Десятилетия застоя свое сделали. Люди спят. А сколько лет и сил потребуется на то, чтобы вывести их из этой спячки?
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
Памяти Горчева. Оффлайн-копия ЖЖ dimkin.livejournal.com, 2001-2004 [16+].
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
«Варшава, Элохим!» – художественное исследование, в котором автор обращается к историческому ландшафту Второй мировой войны, чтобы разобраться в типологии и формах фанатичной ненависти, в археологии зла, а также в природе простой человеческой веры и любви. Роман о сопротивлении смерти и ее преодолении. Элохим – библейское нарицательное имя Всевышнего. Последними словами Христа на кресте были: «Элахи, Элахи, лама шабактани!» («Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил!»).
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.