На краю земли - [104]

— Вряд ли это возможно, — произнес он, но тут, охваченный надеждой, вспомнил, что во время обрядовых плясок туземное судно сбилось со взятого им курса. Таким образом, перпендикуляр стал короче — правда, не намного — мили на полторы-две: их следовало умножить на каждый час танцев и разглагольствований, но этого было достаточно, чтобы ослабить тиски, сжимавшие ему сердце.

Вопрос заключался в том, сколько времени Моуэт будет продолжать поиски, спустив на воду все шлюпки и двигаясь медленно, возможно, зигзагом, стараясь прочесать как можно большую поверхность океана. Все знали, что Джек великолепный пловец, но ведь никто не может оставаться на воде неопределенно долго.

Учитывая задачу, поставленную перед фрегатом — преследование «Норфолка», — как долго может Моуэт продолжать поиски в пустынном, на первый взгляд, море? А может, он уже прекратил их? Правда, от Хогга он знал об островах, не отмеченных на картах, и все же…

— Доброе утро, Джек, — произнес Стивен. — Что за славный денек, правда? Надеюсь, вы так же хорошо выспались, как и я. Весьма освежающее погружение во тьму. Еще не заметили корабль?

— Пока нет. Скажите, Стивен, сколько, по-вашему, продолжались вчерашние пляски? Их, как бы вы выразились, обряд поклонения высшим силам?

— Совсем недолго, я в этом уверен.

— Но ведь то, что у нас принято называть проповедью, продолжалось несколько часов.

— Она показалась такой длинной из-за скуки и ужаса, которые наводила.

— Чепуха, — произнес Джек Обри.

— Послушайте, дружище, — заметил Стивен, — у вас такой свирепый вид — вы испортили свой рисунок на песке. Злитесь из-за того, что нет корабля? Я уверен, вы скоро увидите его. Объяснения, которые я от вас услышал вчера вечером, окончательно убедили меня. Более разумно, более связно нельзя было изложить. — Почесав голову, он спросил: — Вижу, вы еще не купались. Может, окунетесь, и это поднимет вам настроение.

— Может, и поднимет, — улыбнулся Обри. — Только я накупался на много лет вперед. До сих пор чувствую себя промокшим, как цуцик.

— В таком случае, — заключил доктор, — вы не сочтете неуместным мое предложение слазать на пальму за кокосами на завтрак? Я пытался проделать это несколько раз, но никогда не поднимался выше чем на шесть или семь футов. Затем падал, больно обдирая руки. В некоторых аспектах ремесла морехода я сущий профан, не то, что вы — настоящий моряк.

Капитан действительно был настоящим моряком, но на кокосовые пальмы не залезал с тех пор, как был худощавым, стройным гардемарином, служившим в Вест-Индии. Он был по-прежнему подвижен, но весил свыше ста килограммов, поэтому с сомнением посмотрел на высоченные деревья. Толщина самого мощного ствола не превышала восемнадцати дюймов, а высота достигала сотни футов. Ни одно из них не стояло прямо даже в мертвый штиль, ну а сейчас, когда дул свежий ветер, они качались и гнулись вовсю. Но не их подвижность заставила Джека призадуматься (жестокая болтанка была для него делом привычным), а мысль о том, что подобный рычаг, не поддерживаемый вантами, штагами и фордунами, на конце которого находится такая тяжесть, создаст невероятную нагрузку на нижнюю часть ствола, неглубоко вросшего в коралловый, чуть прикрытый зеленью песок.

Джек Обри походил по рощице, выбирая пальму потолще.

— Наконец-то, — произнес он, взглянув вверх на зеленую крону. — Во всяком случае, такая шапка зелени смягчит падение дерева, если оно все же произойдет.

Во время продолжительного и трудного подъема ему не раз казалось, что пальма, наклонявшаяся под самыми сильными порывами ветра до 45 градусов, под его тяжестью рухнет. Однако всякий раз дерево возвращалось в исходное положение, так что приходилось лишь крепче цепляться. В конце концов он добрался до зеленых ветвей, где смог задержаться и прийти в себя, вместе с ветвями описывая привычную для моряка траекторию, которая все же была чересчур бодрящей даже для человека, испытывавшего крайнюю степень возбуждения, голода и жажды. И когда ствол вернулся в прежнее положение раз в десятый, далеко в подветренном направлении Джек увидел туземное судно, лежавшее в дрейфе.

— Стивен! — крикнул он.

— Слушаю!

— Вижу пахи милях в двенадцати с наветренной стороны от нас. Судно лежит в дрейфе.

— Неужели? Послушайте, Джек, вы там потихоньку едите орех и пьете сок, а я тут погибаю от голода и жажды. Как вам не стыдно?

Пальма согнулась под порывом ветра, затем стала медленно выпрямляться, и тут капитан что есть силы закричал:

— Вон он! Вон он! — И действительно, на горизонте, за туземным катамараном, но гораздо южнее, он увидел марсели и нижние реи «Сюрприза». Фрегат шел правым галсом, направляясь в сторону катамарана. Ветер дул почти с траверза. Раскачиваясь на пальме, Джек рассказал об этом довольно подробно.

— И что же вы намерены предпринять? — кричал Стивен, стараясь перекрыть шум прибоя, свист ветра и стук ветвей.

— Ничего, — таким же громким голосом отвечал ему капитан. — Корабль находится в семи-восьми милях отсюда. Пока не построю сигнальную вышку, ничего нельзя будет сделать.

— Тогда я попрошу вас перестать раскачиваться с такой силой. Умоляю, сбросьте несколько орехов и давайте наконец-то позавтракаем.