На краю света - [11]

Эмма выронила из рук вторую страницу письма, и та плавно опустилась ей на колени. На какое-то мгновение девушка почувствовала облегчение оттого, что все так быстро прояснилось. Она еще раз перечитала письмо. Ничто не говорило в нем о ложной покорности судьбе. Гай просто-напросто бросил ее и, выбрав путь наименьшего сопротивления, сбежал от выполнения взятых на себя обязательств. «У него есть другая девушка?» – подумала Эмма, и при мысли о том, что сейчас она, возможно, с ним, чувство ревности захлестнуло ее, а от обиды на глаза навернулись слезы. Вытирая соленые ручейки, бежавшие по щекам, Эмма неожиданно поняла, что под деревом она не одна – в паре футов от нее стоял Марк Трайтон и внимательно смотрел на нее. Она даже не слышала, как он подошел.

– О! – вырвалось у Эммы.

Этот стон был похож на вопль раненого животного, инстинкт которого побуждал к немедленному бегству. Трайтон уже видел Эмму в минуту слабости. Ей очень не хотелось, чтобы он понял, из-за кого она плачет.

Когда Трайтон, пододвинув садовое кресло к столику, сел с ней рядом, Эмма украдкой смахнула слезы и, поджав губы, вскинула на него глаза.

– Вчера я так для вас ничего и не узнал, – не поздоровавшись, произнес владелец авиакомпании. – Новости у меня появились далеко за полночь, а звонить вам в столь поздний час я не решился…

– Пожалуйста, не надо тратить на меня свое время! – воскликнула Эмма.

– Я вам обещал узнать о вашем женихе, – сухо заметил Марк Трайтон.

– Не надо! Гай мне больше не жених. Он уехал. Об этом я узнала только сегодня утром, – сказала Эмма и положила перед Трайтоном письмо.

Он разгладил рукой оба листка и внимательно посмотрел на девушку:

– Вы хотите, чтобы я его прочитал?

– Да.

Трайтон пробежал глазами письмо.

– Желаете, чтобы я дополнил его своими уточнениями? – спросил он.

– Да. Так будет лучше для меня, – бесстрастно произнесла Эмма.

– Что касается «другой девушки», то это – официантка-француженка из «Каса-дель-Соль». В кафе она работает несколько месяцев.

– Гай до моего приезда в Танжер там с ней и встречался?

– И после вашего приезда тоже. Тайком от вас. Оказывается, Тренч полностью выплатил своему агенту арендную плату, а вчера рано утром вывез из квартиры все свои вещи и в нее уже не возвращался. Инструкцию вылететь чартерным рейсом в Марсель он не выполнил, а вместо этого рано утром сел на каботажное судно, уходившее на Вильфранш.

– А она… эта девушка уехала вместе с ним?

– Нет, осталась в Танжере. Хотя как долго она еще здесь пробудет, мне неизвестно. Если хотите, я могу устроить вам встречу.

Эмма пожала плечами:

– Да нет. Разве от этого что-нибудь изменится?

– Нет, – ответил Марк Трайтон и, немного помолчав, добавил: – Я поражаюсь вашей мудрости.

Эмма нахмурилась.

– Это не мудрость, а слабость, – вздохнула она. – Встречи с той, которую Гай любит больше меня, я не вынесу. Зачем мне лишний раз признавать свое поражение?

– Так вы считаете, что потерпели поражение? Скажите, вы сильно любили Тренча?

Эмма кивнула и, опасаясь, что у нее дрогнет голос, коротко ответила:

– Да.

«Как странно, что я любила Гая, совсем его не зная», – подумала она.

– Вы давно с ним знакомы? – поинтересовался Трайтон.

– Около пяти месяцев. Мы встретились с ним весной в Англии.

– И когда вы должны были пожениться?

– Я думала, что как только приеду в Танжер. Гай долго скрывал, что наш брак невозможен. Теперь я поняла… – губы Эммы задрожали, – что он ждал случая, чтобы уехать.

– Да, так оно и было, – кивнул Трайтон и снова взглянул на письмо. – Тренч пишет, что до вашего приезда еще не знал, кого он больше любит, вас или эту официантку. Вы верите ему?

– А что мне еще остается делать? – не глядя на него, буркнула Эмма.

«Не мог же Гай рассчитывать на помощь моих родных, если он любил не меня, а другую», – подумала она.

– Да, вам, женщинам, здорово не повезло, – заметил Трайтон. – Любовь делает вас слепыми и жутко терпимыми. Правда, не всех и не всегда. – Он неожиданно нахмурился и, указав на письмо, пришедшее из Гибралтара, спросил: – А это вы еще не прочли?

– Нет.

Эмма вскрыла конверт. Миссис Маргон сообщала, что они с мужем срочно едут в Англию: их дочь-студентка тяжело заболела, и ей нужна помощь.

«Дорогая, – писала супруга отставного капитана, – мы очень сожалеем, что не можем приехать на вашу свадьбу. А ведь Чарльзу так хотелось быть твоим посаженым отцом. Но из Англии он напишет вашему падре и все ему объяснит. Дорогая, ты скоро выйдешь замуж! Желаем тебе огромного счастья. Ждем вас обоих у нас в Гибралтаре. Любящая тебя Джорджиана Маргон».

Эмма сложила письмо.

– Мои друзья из Гибралтара пишут, что срочно отправляются в Англию и на свадьбу ко мне не приедут, – сказала она. – Правда, смешно?

– Смешно? – резко переспросил Трайтон.

– Да, почти смешно. Ха-ха! – Девушка попыталась улыбнуться, но у нее получилась только гримаса. – Они сожалеют, что вынуждены пропустить то, чего никогда не будет, – продолжила Эмма.

На последнем слове голос ее дрогнул, и она закрыла лицо руками. Письмо миссис Маргон вызвало у нее слезы.

Марк Трайтон дал ей возможность выплакаться, а когда рыдания перешли в истерический смех, поднял ее на ноги и сильно встряхнул.