На каждом шагу стукач - [46]

И вот однажды звонят ко мне люди из космической фирмы Королёва и просят принять высокого гостя, желающего ознакомиться с моими разработками. Я, как обычно, заказал им пропуск и встретил весьма представительную делегацию во главе с главным куратором всех разработок космического комплекса. Сначала меня поразила его фамилия – Маркс. Затем я понял, что его авторитет и значимость в представляемой им области столь неоспоримы, как у его именитого однофамильца в научном коммунизме. То, что они увидели у меня, произвело на них благоприятное впечатление. Я в этом убедился после демонстрации работоспособности макетов.

– Что вам нужно, чтобы выполнить некоторые наши работы? – Это был первый вопрос, не относящийся к чисто техническим.

– Вы, наверное, знаете, чем мы занимаемся и каковы наши возможности?

И, наконец:

– Нам нужно только ваше согласие. Всё остальное мы берём на себя. Мы можем провести постановление правительства и выделить вам в вашем институте лабораторию, отдел, а если понадобится, и половину института!

Ну, как тут не закружиться голове? Это уже было некоторое признание, о котором я давно мечтал. К тому же после всех сложностей с помощниками… Но я ведь дисциплинированный человек и правила субординации знаю. И работаю здесь сравнительно недавно… Поэтому я сказал, что подумаю и дам ответ через неделю.

Встретил меня Чернобелый, как всегда, приветливо. Но по мере того, как я объяснял ему все возможные преимущества работы в русле большой науки, его взгляд становился всё более жёстким, а губы сжимались.

– Знаете, Гуглин, – на фамилию он переходил редко, но всегда, когда хотел показать мне «кузькину мать», – есть одна японская поговорка. – Он недавно возвратился из командировки в Токио и не упускал любую возможность показать, что он ездил туда не зря. По зарубежным командировкам он выполнял и перевыполнял план всего института. Как говорится, брал на себя труд представлять нашу науку за рубежом. А вот кто оплачивал эти командировки, я так и не знаю. Да и не очень меня это интересовало.

– Так вот, – он сделал небольшую паузу, давая возможность каждому обдумать свою мысль, – в соответствии с этой поговоркой, если из доски выступает какой-то гвоздь, то есть очень большая вероятность, что по головке этого гвоздя, стукнет молоток в первую очередь. Советую вам не высовываться. Вам это понятно? – Как тут не понять. Но я ещё пытался как-то аргументировать, склонить его на свою сторону…

– К тому же, – продолжал он уже несколько другим тоном, – с постановлениями правительства мы уже научились бороться. Мы просто уволим Гуглина с работы и скажем, что такую работу некому выполнять. И всё. Финита ля комедия.

Здесь он конечно, переиграл. Но начинать войну мне в тот момент не хотелось. Мирное сосуществование восторжествовало.

– Зачем тебе это нужно? – если бы мы не сидели за столом друг против друга, он обязательно по-отечески обнял бы меня.

– Сколько у тебя публикаций, около сотни?

– Даже больше…

– И несколько книг. У меня они все на самой видной полке. А ведь для получения звания адмирала достаточно только трёх публикаций, – вставил он не к месту, – не ценят у нас науку, се ля ви, – после чего он встрепенулся и перешёл к своему проверенному оружию, обещаниям.

– Через год-полтора можно будет представить тебя к защите докторской. Получишь лабораторию, и т. д., и т. п.

Правда, в это я уже не очень верил. Но, когда мне снова позвонили и спросили, что я решил, я ответил отказом, о чём в дальнейшем часто жалел.

Если в тёмном переулке вас остановит сомнительная личность и заберёт половину содержимого вашего бумажника, то это не иначе как наглый грабёж. А если ваш начальник заставляет вас вписать его фамилию в титул вашей работы, то это что? Притом его фамилию следует ставить первой, иначе ваша работа не имеет никаких шансов быть опубликована. Такая участь постигла многие мои работы. Ведь бог и царь Чернобелый был членом редколлегий многих журналов и издательств.

Первое время я не придавал этому значения. Мне казалось, что я намного богаче и щедрей, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Но потом пришло прозрение, и я наотрез отказывался идти в русле столь противоестественной связи. Правда, приходилось как-то изворачиваться, искать момент, когда он уезжал в длительную командировку. Таким образом мне удалось опубликовать четыре книги и несколько статей. Как мелкий воришка в чужом доме. Но другие мои коллеги боялись пойти на такой шаг и продолжали влачить жалкое, зависимое существование. Такая система не могла не вызвать внутренний протест.

Иногда он выливался в открытый конфликт, но это, к сожалению, ни к чему не приводило. Такова была государственная система подавления личности и присвоения интеллектуальной собственности. Когда я слышу, что какой-то учёный муж является автором нескольких сот научных трудов и изобретений, то мне становится абсолютно ясно, что это прохвост, который свои личные интересы ставит выше всех остальных.

Но он был не единственным в таком роде, что его нисколько не оправдывает. Известны некоторые учёные, которые только постановкой задачи давали такой мощный импульс, что вся остальная работа была, как говорится, делом техники. Но это всё исключения, подтверждающие мои слова.