На каждом шагу стукач - [43]

Шрифт
Интервал

Брауде достал записную книжку и набрал телефонный номер:

– Будьте любезны академика Берга Акселя Ивановича! Кто говорит? Брауде Гирш Вульфович… Добрый день, Аксель Иванович, это Брауде. Давненько мы не виделись…

Конечно, интересно, о чём говорят такие корифеи. Но подслушивать чужой разговор вроде неприлично. К тому же сам Брауде мне, наверное, расскажет. И действительно, разговор был недолгим, но достаточно результативным, поскольку закончился словами: «Я обязательно приду… Хорошо, до встречи…»

Больше недели не было профессора на работе. Грипп, он ведь выбирает себе жертву по своему вкусу. На этот раз он выбрал моего шефа, не задумываясь о том, насколько нужен он мне в данный момент. Увидев его, мне почему-то показалось, что он чем-то недоволен.

– Нужно сделать транспарант со словами «Здоровье хорошее, температура нормальная, все системы работают удовлетворительно» и повесить на шею, – сказал он сразу после встречи. Оказалось, что по пути от входа в институт до лаборатории человек десять останавливали его с единственным вопросом – по поводу его здоровья. Что поделаешь, каждый по-своему реагирует на слова сочувствия. Есть люди, которые на слова «А вы знаете…» отвечают сразу: «Да, знаю, мне уже раз пять об этом говорили». Но не таков был Брауде, он старался быть со всеми одинаково приветлив.

– Ну так что? Вас интересуют новости? – начал он. – Всё получилось так, как я и предусматривал. Академик Берг заразил меня гриппом, а я его раковой тематикой. Да. Серьёзно.

Я, как мог, пытался рассказать ему вашу идею поиска и анализа раковых клеток. Но почему-то связал это с радиолокационным поиском самолётов. Я знаю, что здесь нет ничего общего, но обстановка кабинета слишком располагала к аналогии такого рода. Там же мы сочинили письмо нашему директору. Но он об этом, естественно, ничего не знает. В этом я убедился вчера вечером. Он позвонил мне домой и долго уговаривал взяться за раковую тему, а я, как мог, отказывался. Потом, конечно, согласился и получил заверения в существенной поддержке и помощи.

– Теперь, Гирш Вульфович, вам нужно, очевидно, уговорить меня, – вставил я, когда до меня дошла очередь. – Я прекрасно знаю, как тяжело работать, когда начальство ждёт от тебя результатов на следующий день.

– Это верно, но сейчас у нас другая задача. Как говорил Наполеон: «Сначала нужно ввязаться в драку, а потом решать, как её выиграть». А вас мне уговаривать не нужно. По-моему, вы уже созрели. Поздравляю.

Да, он был прав. Я давно мечтал о большой и важной работе, поэтому, несмотря ни на что, уже включился в процесс. С первого дня для меня было ясно, что распознавание раковых клеток – важная, но всё же частная задача, а нужно решать общую задачу распознавания совокупности микрообъектов. Тогда одно и то же устройство сможет проводить также анализ крови, ДНК и прочее… А если такое устройство подключить к телескопу, то можно будет решать и задачи навигации.

– Как вы смотрите на мою командировку в Сочи? Ненадолго – на неделю? – вырвалась у меня случайно во время разговора с Чернобелым. Вначале я даже не рассчитывал на благоприятный ответ, но, увидев вопросительный взгляд начальника, продолжал уже уверенней. – Нужно написать несколько заявок на изобретения, застолбить, пока не поздно. К тому же товарищ полковник (так мы часто называли Якова Ароновича) пригласил меня, – он сейчас отдыхает в санатории вооружённых сил.

– Я не возражаю, но пусть подпишет командировку Брауде, – сказал Чернобелый. В таких вещах он был очень осторожным.

– В Сочи? – профессор посмотрел на меня из-под очков. – Именно сейчас, в разгар сезона? И какую вы придумали цель командировки?

– Проверка работоспособности наших устройств на телецентре, – выдал я домашнюю заготовку.

– Наших – это плохо, – сказал он, – нужно конкретней. Всё равно никто не поверит, – добавил он.

Так и получилось. Первый человек, который не поверил мне, был главный инженер сочинского телецентра. Он повертел в руках мою командировку, а затем сказал: «Устройство работает хорошо. Будете проверять, или как?»

Мне очень понравилось это «или как», но поступить «или как» я почему-то не смог, поэтому ответил:

– Да, наверное, посмотрю, – но добавил, что у меня здесь ещё очень много работы. Если бы он заинтересовался, я бы ему рассказал, какой. Чего скрывать? Но он, как видно, привык к таким маленьким хитростям, к тому же у него были вопросы по материалам моей первой книги. Оказалось, что он намеревается сделать небольшое устройство. Самостоя тельно. Не каждый специалист легко раскрывает свои замыслы. И это понятно. Но после некоторых вопросов я спросил его:

– Я понял, что вы хотите сделать электронную почту. Зачем это вам нужно?

Мой собеседник несколько смутился, а затем ответил:

– Ну, знаете, не вам мне объяснять. У нас интенсивная связь с другими телецентрами. Порой такая, что телеграфный аппарат не справляется. Вот и возникла задумка сделать дисплей, а результат совместить с картинкой и выводить на мониторы всех технических служб. В вашей книге это всё описано.

– Не только описано, но уже и сделано, – заметил я, – присылайте своего инженера. Мы дадим ему готовые схемы, и всё будет тип-топ.


Еще от автора Илья Наумович Гуглин
Как я учил English. Избранные рассказы об Америке

Известный учёный и изобретатель, преподаватель и предприниматель в лёгкой и непринужденной форме описывает события, участником которых ему довелось быть у нас в стране и в Америке, в которой он жил несколько лет. Фантастика и реальность, остросюжетные приключения и лёгкий юмор захватывают читателя и не оставляют равнодушным до последней страницы. В книгу включены рассказы о жизни в Америке, в них он пытается передать крупицу опыта всем, кто когда-нибудь по какой-либо причине решит покинуть нашу бедную и богом забытую Родину.


Рекомендуем почитать
Неконтролируемая мысль

«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.


Заклание-Шарко

Россия, Сибирь. 2008 год. Сюда, в небольшой город под видом актеров приезжают два неприметных американца. На самом деле они планируют совершить здесь массовое сатанинское убийство, которое навсегда изменит историю планеты так, как хотят того Силы Зла. В этом им помогают местные преступники и продажные сотрудники милиции. Но не всем по нраву этот мистический и темный план. Ему противостоят члены некоего Тайного Братства. И, конечно же, наш главный герой, находящийся не в самой лучшей форме.


День народного единства

О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?


Новомир

События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.


Запрещенная Таня

Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…


Дневник бывшего завлита

Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!