На карнавале чувств - [34]

И как же приятно сознавать, что он способен за считаные секунды довести ее до такого состояния!

Просунув руку в короткие шортики, Мэтью добрался до ее влажного нутра и принялся неторопливо ласкать, любуясь яркой реакцией. И когда обессилевшая Эванджелина наконец повалилась ему на грудь, Мэтью глубоко вдохнул, стараясь хоть немного успокоить бурлящую в жилах кровь.

– Ты что-то говорила про вечеринку? – спросил он, когда они оба немного успокоились и отдышались.

Точно, она собралась уходить, и, возможно, это был их последний раз.

Но сам Мэтью все еще не хотел расставаться.

– Неужели? – Потеревшись носом о его шею, Эванджелина едва не уронила его со стула.

– Да, в Монте-Карло. И говори быстро, нас еще ждет неотложное дело. – Все еще держа ее на руках, Мэтью встал и пошел вниз.

– М-м-м… – улыбнувшись, протянула она, но на этот раз улыбались лишь ее губы. – Не важно, потом поговорим.

Кивнув, Мэтью сглотнул. Что ж, все ясно, она не хочет портить их последний раз разговорами о неизбежном. Так же как и он сам.

Эванджелина – лучшее, что случилось с ним в этой жизни, но, вновь оживив его чувства и придав уверенности в себе, она одновременно поощряла его и дальше скрываться. Всем будет лучше, если они, как и предполагалось с самого начала, просто расстанутся и каждый пойдет своей дорогой. Лукасу нужна помощь, и, как только он вернется дамой, исчезнет венецианский Мэтт и возродится старый, всегда все планирующий наперед Мэтью.

А Эванджелина сможет снова порхать по свету, следуя зову ветра.

Эти мысли должны были бы его успокоить.

К тому же он же с самого начала понимал, что вся эта венецианская история долго не продлится.

И если бы…

Но в этой жизни не место никаким «если бы».

Поставив Эванджелину на ноги, он поднял телефон, где его ждало сообщение от Лукаса:

«Расслабься, с Ричардсом я как-нибудь и сам справлюсь».

Глава 11

Закусив ноготь, Эванджелина любовалась полусобранными чемоданами. Мэтт захотел немного погулять в одиночестве, и она не стала его удерживать.

Венецианская сказка закончилась. Тогда, на крыше, она едва не попросила его поехать вместе с ней, но все же смогла. Раз он так умело увел разговор в сторону, значит, он и вовсе не хотел его начинать. А отказа бы она просто не перенесла.

Но как только Мэтт вернется, им все же придется поговорить.

В дверь позвонили, и она бегом бросилась вниз. Вырвав у посыльного пакет, она сразу же захлопнула дверь и вспомнила про чаевые, только когда уже заперлась в ванной.

Дрожащими руками распаковав тест на беременность, Эванджелина вздохнула, готовясь исполнить пустую формальность. Ответ она и так уже знала. Чрезмерная усталость, тошнота, резко возросшая чувствительность и прочие мелочи яснее всяких слов говорили, что тот случай на крыше не остался без последствий.

Утром Эванджелина все посчитала и, как только Мэтт вышел за дверь, сразу же позвонила в аптеку. Хорошо, что он оказался таким предусмотрительным, а то не хватало еще, чтобы очередные нахальные журналисты засняли, как Эва покупает тест на беременность.

Две минуты прошли как в тумане, а потом появились ожидаемые две полоски, и ее жизнь навсегда изменилась.

Подавив всхлип, Эванджелина вдруг вспомнила предсказание мадам Вонг. Что ж, похоже, она говорила не только о музыке.

Ребенок. У нее будет ребенок. Ребенок Мэтта.

Дочка-красавица с прекрасными голубыми глазами отца и голосом матери. Эванджелина вздрогнула. Так неужели ребенок станет ключом к ее будущему? Сама петь она уже никогда не сможет, но из нее еще может получиться неплохая мать.

А Мэтт станет отличным отцом. И она даст ему то, что так и не смогла дать Эмбер, – настоящую семью, о которой он столько мечтал. Он в мгновение ока забудет о покойной жене и поедет с ней в Монте-Карло.

Просто так они никогда не остались бы вместе. Но теперь все изменится. Мэтт никогда не отвергнет собственную плоть и кровь, и ребенок навеки их свяжет.

У них обоих появится настоящая семья. Они сами станут друг для друга этой семьей и будут вечно любить и оберегать друг друга.

Так, ладно, не стоит спешить. Да и вообще сперва нужно все рассказать самому Мэтту, а не строить за него далекоидущие планы.

Но в одном она была точно уверена: Мэтт обрадуется. И в их жизни начнется совершенно новый этап.

Услышав, как в двери поворачивается ключ, Эванджелина вскочила с дивана и побежала навстречу отцу своего ребенка, стараясь запомнить всю гамму переполнявших ее чувств, чтобы потом выразить ее в песне.

– Привет, рад, что ты все еще здесь. У меня для тебя кое-что есть.

– Здорово, потому что у меня тоже для тебя кое-что есть.

Мэтт широко улыбнулся:

– Правда? И что же это?

Эванджелина покачала головой:

– Ты первый.

Мэтт послушно вручил ей старательно запакованную коробочку.

– Это тебе на память.

Сорвав обертку, Эванджелина подняла бархатистую крышку и громко выдохнула.

– Надо же. Такого я совсем не ожидала, – прошептала она, разглядывая белую эмалированную брошь в виде карнавальной маски, искусно расписанную всеми цветами радуги и с брильянтовыми слезинками на щеках.

Прикрепив эту красоту к себе на грудь, Эванджелина легонько прошлась по ней пальцами.