На «Ишаках» и «Мигах»! 16-й гвардейский в начале войны - [7]
Испытав не слишком высокое удовольствие и получив массу острых ощущений при атаке наземных войск противника, мы сделали вывод, что это один из самых сложных видов боевых заданий, когда в момент пикирования навстречу летят огненные трассы зенитного огня, когда верхняя полусфера остается открытой и истребители противника в любую минуту могут свалиться тебе на голову. Вот здесь-то и испытываются нервы летчика, его выдержка, стойкость и вера в победу, а для того, чтобы обезопасить себя от вражеских истребителей, нужно думать о выделении группы прикрытия.
Эскадрилье удалось подойти скрытно и атаковать колонну транспорта противника внезапно. Сделав по два-три захода и израсходовав боекомплект, летчики вышли из боя. Однако на втором заходе вражеская зенитка открыла огонь, на ее подавление не оставалось ни времени, ни боеприпасов. Имелись пробоины в некоторых самолетах, оказался поврежденным и мой «миг», получивший пулевые попадания в мотор и хвостовое оперение. Для первого раза результаты штурмового удара были вполне удовлетворительные, пулеметным огнем было сожжено, повреждено и выведено из строя несколько автомашин с живой силой и боеприпасами.
К исходу дня последовал еще один налет «юнкерсов», прикрываемых истребителями, бомбежке подверглось летное поле и стоянки самолетов. К этому времени экипажи 1-й эскадрильи покинули Сингурены, после выполнения задания приземлившись на лагерном аэродроме Семеновка. Персонал 2-й эскадрильи, возвратившейся после штурмовки вражеских войск, занимался устранением повреждений и неисправностей, дозаправлял самолеты, и поэтому в воздух летчики подняться не смогли.
От бомбового удара пострадало в основном летное поле, которое было добротно перепахано и превращено в сплошные воронки. Осколком бомбы был изуродован элерон на моем «миге». Аэродромная команда после предыдущих налетов приводила летное поле в пригодное для взлета и посадки состояние, но теперь восстановительные работы больше не велись.
Инженер эскадрильи Глеб Копылов, лично осмотрев наши самолеты, доложил комэску, что мой «миг» привести в летное состояние не представляется возможным и он требует ремонта силами ПАРМа. Я оказался «безлошадным», до глубины души было обидно, что остался без самолета, но никакими эмоциями дела не поправишь.
Стало очевидным, что продолжать боевую работу с этого аэродрома нет никакого смысла — это не дадут сделать непрерывные налеты вражеской авиации, а кроме того, на нем отсутствовали горючее, боеприпасы и средства для ремонта материальной части. Было решено оставить аэродром. По мере приведения самолетов в исправное состояние эскадрилья старшего политрука Федора Барышникова покидала аэродром Сингурены и перебазировалась на лагерный аэродром Семеновка, с которого и проводила боевую работу. Покинули свои полевые площадки и дежурные звенья Валентина Фигичева и Георгия Кондратюка. Только единственный «миг» да самолет ТБ-3 с двумя неисправными «чайками» сиротливо стояли среди опустевшего летного поля. «Миг», который принадлежал мне, подлежал эвакуации автотранспортом, а ТБ-3 с «чайками» — уничтожению из-за невозможности эвакуации.
Только сейчас, после трудного боевого дня, когда все ужасы остались позади, пришло время вновь вспомнить о семьях. Ведь они с утра и до позднего вечера находились в неведении, в тревогах и страхе за себя и детей, за мужей, содрогаясь от душераздирающего гула и рева самолетов, разрывов бомб, воздушных боев, передвижений войск! Солнце село за горизонт, начались сумерки. Военком полка Григорий Чупаков собрал оставшихся механиков и младших авиаспециалистов, среди которых оказался и я, оставшийся без самолета, поставил задачу по охране аэродрома от возможных диверсионных групп, но фактически охранять было нечего. Мне предстояло убыть с наземным эшелоном и сопровождать при эвакуации свой самолет. Но это предстояло завтра, а пока я был свободен от каких-либо поручений и обязанностей.
Находясь на аэродроме в этот вечерний час, на бывшей самолетной стоянке своей эскадрильи, я разглядывал с возвышенности окрестности. После грохочущего дня тишина и отсутствие какого-либо движения казались неестественными. Наблюдая за селом и городом, видишь, как то в одном, то в другом месте в небо взвиваются одиночные разноцветные ракеты, на мгновение освещающие ночной небосвод. Где-то вдали, со стороны запада, послышались звуки немецкого самолета, ночного разведчика, совершающего ночную вылазку в сторону Днестра, в глубь нашей территории. Он, идя на высоте, издает неравномерные, то затихающие, то усиливающиеся звуки…
Да, сегодня здесь, на земле и в воздухе, было настоящее побоище. Трудно даже себе представить, что в течение дня на этом ограниченном пятачке земли падали и рвались сотни бомб, строчили пулеметные очереди, горели бензиновые склады и склады техимущества, разрушались строения, велись воздушные бои, гибли люди. Теперь об этом напоминали только поблескивающие в лунном свете затухающие пожары, черные воронки по всему аэродрому да силуэты одиноко стоящих самолетов.
Гитлеровцы пытались одним ударом своих бомбардировщиков стереть с лица земли все то, что находилось на аэродроме и называлось воинской авиационной частью: самолеты, летный и технический состав, постройки и средства обслуживания, вывести из строя летное поле — словом, то, чем жила и располагала боевая авиачасть. Однако нанести нам какой-либо значительный урон им не удалось.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.