На границе Европы - [9]

— Как?!

— Видимо купил с приплодом. Продавец не сообразил сделать тест на беременность. Сходил бы в аптеку, смешные деньги стоит тест. А продать мог бы дороже.

— Неужели, подходят человеческие?

— Один к одному. Берешь белую полоску, смачиваешь влагой из писульки. По-научному это влага называется уриной. Так вот моча, по-научному урина, на полоске оставляет красный штрих. Если один, то нет беременности, два штриха — залетела (или получилось); нет штрихов полоска дефектная.

— Вы, что ветеринар? сексопатолог?

— Сначала фельдшер. Потом к сведению: восточный мужчина во всем должен знать толк!

— Очень любопытно. Мне эти полоски, противозачаточные разные — по барабану.

— Однополая любовь?

— Да люблю подругу и получаю офигенное удовольствие… Нюша — моя первая любовь, и последняя… может быть…А как вы догадались?

— О, я многое понимаю без слов. Ваш сложный русский язык этому научил… Так вот однажды, разрешившись родами, бедная обезьянка окочурилась, детёныш оказался живчик и довольно забавный. Но хозяину он был не нужен. Не знаю, почему-то дуболом-хозяин решил отдать его мне — отдал с полным правом собственности. Я такому подарку совсем не рад. Куда податься мне с малюсенькой обезьянкой? Я не клоун, не циркач, а всего лишь земляк этой крохе. Ну или почти земляк. Это также как в Африке отдать негру детеныша русского волка, бурого медведя… Крохотулька обезьянка чувствует, что хочу избавиться от него — прячется и плачет. Может быть, вам его подарить? Вам сколько лет? Совершеннолетняя?.. Двадцать! Прекрасный возраст, чтобы заиметь новую живую игрушку!

— Боюсь, что времени не хватит о нём заботиться… Он какой-то особенный у вас. Ну и место же он выбрал! В штаны, дурачок, залез!

— Там теплее и безопаснее. И есть за что зацепиться; вообразил себя кенгуренком… Он ведь совсем махонький… Смотрите, он понимает, что речь о нём и засуетился.

Череда ударов, толчков, пиханий в штанах чуть ниже пояса приковала внимание обескураженной продавщицы. Ткань вздымалась и снизу и сверху и слева и справа.

— Можно потрогать? — Девушка не могла устоять, и видя согласие в глазах забавного клиента, присела на корточки. Двумя пальцами тронула штанину у молнии.

Вагид кивнул, на сантиметр развел указательный и большой палец: чуть-чуть можно.

— Это наверно лапка с кулачком. — Она погладила. — Ну, раскрой свой кулачок

(между тем Вагид в тонкостях знающий искусство телодвижений, напряг одни мышцы, чтобы так называемая лапка напряглась и скакнула в другой угол)

— Ой, он еще играет! — Звонкий девичий смех высек улыбку на мужественном лице Вагида. — А можно взглянуть одним глазком.

— Можно! Только руками не трогать. Он очень нежный. Что у вас мягче пальцев, тем и трогайте, если захотите.

Скользнул вниз молнии язычок. Из расширившегося лаза выскочило ничто иное как эрегированное мужское достоинство, едва ли не шмякнув по бархатным щёчкам любопытную девушку.

Она невольно отстранилась. Сузившиеся глаза не могли оторваться от покачивающегося красно-багрового ствола с раздутыми щеками, готовыми лопнуть от распирающего усилия. Красно-багровое чудо гипнотизировала, лишало рассудка.

Для смелой лесби эрегированное достоинство — всего лишь безмолвный страж того, чего искала. Где маленькая, в два кулачка, обезьянка? Куда ж она запропастилась? Вслед за зиппером был расстёгнут поясной ремень, пуговицы. Брюки слетели, как последний лист с дерева. Остались трусы.

Кстати, она не предложила клиенту заменить нижнее белье, носки. Эту промашку она исправит. Мелькнула догадка: вдруг крохотулька елозит по красно-багровому стволу, как по стеблям лианы. Тогда прочь трусы.

В мгновение слетела последняя часть мужского туалета. Вылитый Аполлон предстал пред замутненным взором. И ничего более. Девушку терзало разочарование. Куда могла деться обезьянка? Сиганула в штанину, в обшлага пиджака, рубашки — всё проверила.

— Это розыгрыш, — сказал Вагид, улыбаясь и сверкая черными глазами.

— Что же тогда ёрзало, скакало и прыгало?

— А вот это! — Вагид продемонстрировал редкое искусство управления обычно недвижной мужской колбаской.

Она у него крутилась и вертелась, вздымалась, падала, удлинилась, выписывала замысловатые фигуры, пируэты, прямые линии, косые. Вырисовывала букву О и букву А, ставила многоточие, рисовала спираль, водружала знаки восклицания.

Симпатичная лесби раскрыла рот, склонив голову, растрепав волосы. Ничего подобного никогда не видела. Для неё примитивный отросток мужчины ассоциировался с удовлетворением грубой похоти с непредсказуемыми последствиями, как-то: инфекция, нежеланная беременность, бездна негатива. Парни, как на подбор, один гаже другого.

Она призналась себе в мыслях, глядя на виртуозное соло конкретного мужского достоинства: что-то подобное могла выделывать языком её любимая розовая подруга. Когда-то они поначалу любопытства ради попробовали однополый интим — и что же, понравилось, втянулись! Сейчас она видела, что девичий язычок мал и неповоротлив против того искусника, что выплясывал перед ней.

Он показал упакованный презерватив. Она кивнула, копируя его жест с большим и указательным пальцем: чуть-чуть!.. Пропащая лесби поняла, что этот нечаянный гость-клиент-мужчина необычен: управляет и телом и мыслями, своими и чужими. Она лишь допустила легкую фантазию, вот бы разгладить набухшие складки её сладкой стихии, без глубоких погружений, как он приступил к исполнению.