На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло» - [61]
Матрос Ллойд «Пит» Бучер, 1944 год
Нарукавный шеврон «Пуэбло»
Легкий армейский транспорт FP-344, июль 1944 года
«Пуэбло» в праздничном убранстве по случаю возвращения корабля на военную службу
Церемония комиссации. Справа — супруги Бучер, «Пит» еще лейтенант-коммандер
Карта разведывательной операции PINKROOT
Цель операции — засечь корейские радиолокаторы
Порт Вонсан. Первые шаги в северокорейском плену
Беспрецедентная пресс-конференция в Пхеньяне. Командир американского корабля публично осуждает действия своего правительства
«Гавайский жест удачи»
Силой идей «чучхе» — по американскому империализму!
За столом переговоров в Панмунчжоне.
В центре — глава делегации КНДР генерал Пак Чунг Гук
Общественный комитет «Помни «Пуэбло». Слева — Роза Бучер, справа — Джин Хэмпфилл
Глава американской делегации генерал Бонстил (справа) готов подписать долгожданное соглашение о репатриации
«Мы располагаем признанием экипажа, что скажете?» Карикатура из американской прессы тех дней
Домой по мосту Невозвращения, с интервалом в одну минуту
Последняя идентификация личности
Первым делом — в столовую!
Построить, но не смешивать!
В госпитале Бальбоа. Слева — «чистые- моряки, справа — разведчики-слухачи
Who is to ВІате? Вечный вопрос — «Кто виноват?»»
Наконец-то дома! Бучер на авиабазе Мирамар в Сан-Диего
Коммандер вернулся домой
Не стареют душой ветераны
Ллойд Бучер в последние годы жизни
Акварель коммандера
Экскурсовод в звании старшего полковника. Это он командовал группой захвата
То, ради чего… Совершенно секретный криптотелеграф KW-7 Orestes сегодня экспонат канадского музея электросвязи
«Пуэбло» — один из главных туристических аттракционов социалистического Пхеньяна
Карикатура американской прессы в феврале 1969 года. Надпись на мине — «Допрос Бучера», надпись на шлюпке — «Военно-морской духовой оркестр. Игра слов — brass переводится также как «бесстыдство»
Теперь — в твердой памяти
«Черный дрозд» в поисках — «Пуэбло»
То самое, из-за чего все случилось. Американская шифровальная машинка KL-7
Официальное фото коммандера Ллойда Бучера
Последний причал командира
Музей победы над империализмом
В ветреные дни, которые зимой случались часто, дверь открывалась сквозняками. Всякий раз, когда это происходило, ближайший к двери моряк вскакивал и старался закрыть ее быстрее, чем это заметит корейский солдат. Охранники, специально (тоже от скуки) следившие за дверью, никогда не пропускали момент ее открытия, и, следовательно, человек с положенной на дверь рукой при появлении охранника получал «указание». Серьезность «указания» зависела от настроения самого солдата, времени по распорядку дня, а также от того, кто был дежурным офицером на этаже. Чтобы равномерно распределить корейские оплеухи среди сокамерников, проклятое «горячее место» ближайшего к двери матросы и старшины занимали по очереди — замена каждые сутки, несмотря на тяжесть избиения в свою предыдущую очередь. Эти сутки становились для несчастного очередника сущим адом. Эта специфическая повинность получила прозвище «Карусель смерти». Ни в одной другой камере не было ничего подобного.
После прихода в отделение охраны здоровенного корейца по кличке Медведь сидение на «горячем месте» стало особенно напряженным и болезненным. В один из дней на «горячем месте» оказался Стив Эллис. Снова сорвался ветер, и все уже знали, что самопроизвольное открытие двери — вопрос времени. Когда это случилось, Стив был уже наготове. Он плавно и грациозно нажал на дверное полотно, и ему почти удалось его прикрыть, когда Медведь грубо толкнул дверь и вырвал ее из руки Стива. Поскольку кореец вошел, а кровь испуга бросилась Стиву в лицо, Медведь спросил его, что он делал с дверью. Прежде чем Стив успел сформулировать ответ, Медведь ударил его в голову справа. Американец дернулся, но не упал. Это возмутила Медведя, и он обрушил на Стива град ударов, все в лицо. Когда физиономия Эллиса превратилась в сплошной кровоподтек, Медведь довольно усмехнулся и вышел.
На следующих политзанятиях Хейс спросил Робота, как сказать по-корейски «Дверь открыл ветер». Робот произнес: «Парум монта тора». Но Хейс не объяснил причин своего интереса, инцидент в камере NQ 5 был еще свеж в памяти. Робот тоже не поинтересовался, почему задан вопрос. В следующую субботу у Хейса появился случай испытать свои новые познания в корейском языке. Это случилось во время еженедельной большой приборки. Поскольку Рассел был единственным членом экипажа, занятый мятьем полов в камере, он оказался как раз у злополучной двери, когда ее снова распахнул сквозняк. В предвидении этого Медведь уже стоял на изготовку, готовый действовать. Но он не смог сразу войти, поскольку ему мешал баталер, присевший с тряпкой на корточки. Тогда Хейс выступил вперед, между Расселом и охранником, и на хорошем, как он думал, корейском языке произнес старательно заученную фразу. Медведь дернул головой подобно щенку, который впервые услышал новый для себя звук, и попросил Хейса повторить.
— Рагoоm monta tora!
Впечатление таково, будто бы Хейс сказал что-нибудь нехорошее о матери Медведя, потому что в следующее мгновение его шлепанцы остались стоять на полу, а сам» Хейс взлетел выше второго яруса коек. Когда он упал к ногам солдата, тот отвесил еще новую порцию ударов, и снова покинул камеру со своей лучезарной улыбкой.
