На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло» - [102]

Председателем Следственной комиссии назначили кэптена Уильяма Ньюсома. Были допрошены все члены экипажа, включая гражданских океанографов. Но основной фигурой слушаний стал, разумеется, Ллойд «Пит» Бучер. Интересы коммандера защищал гражданский адвокат Майлс Харвей. Начиная от приемки «Пуэбло» от судоверфи в Бремертоне и до репатриации экипажа из КНДР Бучер выдержал длительный допрос, охватывающий все аспекты его деятельности на борту командира корабля…

Но — командира ли? Лицо, лично отвечающее за боевой корабль, во флоте США называется СО — commanding officer, «командующий офицер». Но Бучер не был единоличным командиром. CINCPACFLT (командующий Тихоокеанским флотом США) распорядился, чтобы операционный и управленческий контроль в области «исследований» был передан под командование операционного офицера лейтенанта Харриса. Стефан Р. Харрис, Research Officer, морскую форму носил только номинально, поскольку служил в Агентстве национальной безопасности. Занимая третью позицию на корабле, именно этот человек решал, куда кораблю идти, какие цели прослушивать. Бучер не тот человек, кто допустил бы двоевластие на борту, однако де-юре это выглядело так.

К тому же очень часто Бучера называли шкипером многие лица, включая президента Линдона Джонсона, самого Верховного Главнокомандуюшего. Тем самым постоянно подчеркивалось — «Пуэбло» принадлежит американскому флоту, но это не боевой корабль! Два пехотных пулемета не в счет.

Но именно этот важнейший аргумент в унизительной полемике с карликовым коммунистическим режимом стал главным тормозом в попытках Пентагона усадить Ллойда Бучера на скамью подсудимых. Пятеро адмиралов и один каперанг за следственным столом в Коронадо скоро начали сознавать, что предъявить аргументированное обвинение не получается. Дело даже не в том, что нелепо требовать от грузовой шаланды боевой доблести миноносца. В ходе следствия обнаруживались все новые подробности программы AG ER, одна неприятнее другой. Так, оказалось, что первоначальная смета реконструкции «Пуэбло» была сокращена почти наполовину — с пятнадцати миллионов долларов до. восьми с половиной… Все средства были направлена на устройство «хижины» SOD Hut — надстройки радиоэлектронной разведки и ее начинку. Множество важных позиций ремонта были попросту игнорированы заказчиком. На ходовых испытаниях в Бремертоне обнаружились четыре сотни дефектов, 77 из которых оказались настолько серьезными, что корабль признали непригодным для океанского плавания. Устранение замечаний на верфи Пьюджет Саунд заняло шесть месяцев. Но и после этого не удалось добиться нормальной работы гирокомпаса, радиолокаторов, внутренней системы связи и главное — рулевой машины, которая выходила из строя по несколько раз в сутки! В Иокосука корабль пришлось поднимать в сухой док, но даже дотошные японцы оказались не в силах отрегулировать капризный руль старушки «Пуэбло». За две недели похода Бучер терял контроль над движением корабля около 60 раз.

Навигационный экипаж на треть состоял из новобранцев, впервые увидевших в море. По низам корабля постоянно гуляла вода — категорическое требование шкипера установить в надстройке водонепроницаемые двери так и не было выполнено.

Напичканный новейшей радиоэлектроникой для прослушивания чужой связи, для своих «Пуэбло» был почти глухонемым. Не хватило средств для замены корабельной радиостанции. 24 лет от роду, рация не просто устарела. Грузовую шаланду строили для нужд армии, и система связи была армейская, отличная от флотской. Разобраться с радио — это была первая строка в личном плане Бучера, когда он принимал командование.

Флот оказался глух к просьбам Бучера уменьшить огромное количество секретных инструкций и руководств на борту, явно ненужных в походе. Ему было категорически отказано в установке средств экстренного подрыва засекреченной аппаратуры. Вообще старая калоша оказалась сплошным парадоксом: она толком не умела ни плавать, ни тонуть.

— Вы обвиняете меня в том, что я не затопил «Пуэбло», открыв кингстоны в момент корейского захвата, — заявил коммандер комиссии. — Должен сообщить, что кингстоны на корабельном днище имеют слишком малое поперечное сечение. По расчетам инженеров верфи, затопление корабля самотеком через кингстон заняло бы двадцать один с половиной час!

Во время промежуточной стоянки на гавайской базе Пёрл-Харбор Бучер вновь докладывал о возможности развития ситуации по худшему сценарию, чем простое преследование. 2 пулемета 50-го калибра установили только в Японии. Пристрелка оружия не производилась, пулеметные расчеты не получили вообще никакой подготовки.

Адмиралы ерзали в своих креслах, поглядывали на большие круглые часы над дверью справа от них, снова смотрели то на Бучера, то на лежащие перед ними нормативные акты.

— Пулеметы 50-го калибра, — продолжал опальный коммандер, — незнакомы моему помощнику по вооружению, который не получил никакой формальной подготовки по их применению… Одно из последних напутствий, высказанных мне адмиралом Джонсоном в Японии, было следующее: я должен использовать пулеметы только при крайней необходимости, иначе стрельбой я спровоцирую кого-либо к вооруженному нападению на корабль. Я не был уверен в моей способности использовать пулеметы, и не было защиты, позволяющей людям стоять за ними в момент стрельбы.