На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло» - [101]

Приговоры Специального трибунала уже гораздо жестче. Правда, и здесь срок заключения не превышает одного года — в зависимости от тяжести содеянного. Денежный штраф, как правило, налагается в размере двух третей должностного оклада виновного на срок до шести месяцев. Понятно, что флот отнюдь не намеревался келейно пожурить Бучера, а желал наказать примерно, по всей строгости. Поэтому речь сразу зашла о трибунале третьей ступени.

Генеральный военный трибунал рода войск США может выносить приговоры вплоть до смертной казни, пожизненного срока (или нескольких пожизненных), может уволить со службы — палитра наказаний очень широкая. Обвиняемый имеет право отказаться от защиты военного юриста или нанять за собственный счет гражданского адвоката. Предать военнослужащего суду Генерального трибунала можно по представлению прямого начальника виновного. Но прежде статья 32 Кодекса военной юстиции США требует назначения Следственной комиссии. Она наделена правами вызова и допроса свидетелей, приведения их к присяге для дачи показаний в открытых и закрытых заседаниях, использует различные методы сбора информации и является, если так можно выразиться, судебными «праймериз», где выявляются все обстоятельства и мотивы преступления, линии обвинения и защиты. Трибунал получает как бы конспект будущего процесса вместе с определенной уверенностью, что в ходе судебного следствия обвинение не развалится.

Наиболее существенное отличие от советского (да и российского тоже) служебного дознания в том, что Следственная комиссия работает гласно в присутствии зрителей и прессы. У нее есть право объявлять закрытыми слушания лишь отдельных эпизодов. Но есть и обязанность всякий раз объяснять причину закрытия информации для публики. Вердикт Следственной комиссии официально носит рекомендательный характер. Если военнослужащему невыгодно открывать карты раньше времени, он вправе вообще отказаться от комиссионного объяснения и сразу требовать трибунала. Но Бучер прекрасно понимал, что комиссия даст ему национальную трибуну, чтобы мобилизовать в свою пользу общественное мнение.

Ему не дали ни отдохнуть, ни подлечиться. Буквально на следующее после Рождества утро начались объяснения с начальством, которые плавно перетекли в допросы. Уже 20 января 1969 года было объявлено о созыве Следственной комиссии. Командование флота решило — «для удобства главных действующих лиц» — провести слушания на базе морских амфибийных сил в Коронадо. Ныне это всемирно известный Центр подготовки морского спецназа SEALS, очень компактный закрытый гарнизон к югу от Сан-Диего, на противоположном берегу бухты почти у самой мексиканской границы. Российскому кинозрителю это место знакомо по фильму «Солдат Джейн» с великолепной Дэми Мур в главной роли. Ничто не помешало бы Следственной комиссии заседать в Сан-Диего, на главной базе Тихоокеанского флота США. Коронадо выбрали намеренно, чтобы ограничить доступ СМИ. Ожидался полный аншлаг, ведь только членов экипажа — 82 человека. Офицеры пригласили своих поверенных, немалое число мест зарезервировали для видных деятелей Пентагона. После дележки стульев в гарнизонном театре Коронадо, рассчитанном всего на 150 зрителей, пресс-служба флота объявила, что аккредитует не более 12 журналистов. Это вызвало взрыв возмущения в американских масс-медиа. В течение года тема «Пуэбло» побывала первополосной практически в каждой газете. Но флот стоял на своем. Жеребьевка изданий совершилась в Вашингтоне на основании критериев, известных только US Navy.

Среди дюжины удачливых журналистов оказался Тревор Амбристер. Тревор прибыл представлять знаменитый в те годы Saturday Evening Post, но пока он добирался до Сан-Диего, издание еженедельника неожиданно прекратилось. Таким образом, Тревор, располагая драгоценным для медиа-сообщества аккредитационным удостоверением, де-факто уже никого не представлял. Этим немедленно воспользовался мужской журнал Saga, который оказался счастлив заполучить эксклюзивный материал допросов Бучера, и они быстро сладили авторское соглашение с Амбристером.

В Коронадо аккредитовались наиболее известные репортеры Америки. Но Тревор запомнился своей дотошностью, задавая наибольшее число уточняющих вопросов. Важно, что он задавал их и после окончания следствия, когда внимание общества к делу Бучера заметно ослабло. Амбристер проявил исключительную настойчивость в поиске новых и новых свидетельств. Алану Хэмпфиллу часто звонили моряки «Пуэбло» отовсюду — от Канзаса до Йокосука, — и советовались, стоит ли им откровенничать с въедливым Тревором. Прочитав его публикацию, Хэмпфилл без комментариев отдал журнал жене. Джин сказала: «На протяжении получаса от этого невозможно было оторваться!» Не сговариваясь, супруги высказали одну мысль — это будущая книга. Они уже знали, что свою книгу пишет Пит. «Моя история» Бучера замечательна обилием откровенных деталей о захвате корабля и ужасных подробностях плена. Таких деталей не мог знать больше никто. Но это в большей степени личный взгляд, не претендующий на обобщения. Книга Амбристера — полный анализ ситуации, взгляд на нее с разных точек зрения, глубокий и беспристрастный. Он прошел всю цепочку принятия и исполнения решений — в Белом доме, в штабе военно-морских сил США в Японии, в гавайской штаб-квартире Тихоокеанского флота. Это была очень кропотливая работа.