На грани человечности - [5]
Какое-то мгновение она переводила дух - была непривычна к столь долгим речам. Однако нашла силы продолжить.
- Не-ет, леди, может, Вайрика и ведьма, и даже демоница, но при всём при том - дура ещё та!
- Что тут за беседы богохульные?!
Право, на сей раз все как одна едва удержались, чтобы не отплеваться заново. В отсутствие матушки надзор за общиной осуществляла сестра Айга. И, равно как матушка, присная её не снискала всеобщего обожания.
- Час вечерней трапезы, бездельницы, - возвестила сия блюстительница устава, неким демоном возмездия воздвигаясь в дверях. - Долго вас ещё ждать?
- Я это есть не стану, - угрюмо, напрямик заявила сестра Герана. - Орта, наплюй на епитимью, валяй со мной к эрихьюанцам. Остальные - как желают.
- Что сие значит? - отчеканила сестра Айга холодно.
Подхватив под локоток заметно побледневшую Орту, сестра Герана, неспешно направилась к выходу. Приостановилась лишь на полпути мимо верной Бариолиной наперстницы.
- Сие значит, Айга, что ты на матушкина турана похожа. Лаешь - только из-за спины, кусаешь - только исподтишка. А впрочем, айда с нами завтра на охоту к отцу Одольдо. Не побрезгуем и твоим обществом. Если только выберешься... из постели своего лорда-женатика.
Хлестнула, как бичом, слишком прозрачным намёком. И - на сей раз побледнела "непорочная" сестра Айга.
- Ну то-то. Не нарушай круговой поруки, сестрица, и не раскачивай нашу общую лодку, - резюмировала сестра Герана веско. - Иначе и у нас ведь найдётся, что порассказать матушке о твоих грешках тайных. Идущий во Тьму ищет себе надёжных спутников... Собственно, и про саму матушку да про отца Одольдо немало ходит слухов на длинных ногах. И, заметим, презанятных слухов, Айга.
По-прежнему не особенно торопясь, направилась Герана восвояси, увлекая за собой сестру Орту и нещадно дребезжа всей своей амуницией. Минутой спустя из кухни выскользнула сестра Эльва, но эта - наверняка не к выходу, а к трапезной. И вслед за нею поволокли сорокавёдерный котёл припоздавшие стряпухи.
2.
Спокойное течение медитации прорезала синеватая телепортационная вспышка. И, не коснувшись ещё неурочного гостя телепатически, Константин понял, кто явился. Мысль спешно перестраивалась с самоуглублённости на деловитость: визит Старейшины обязывал.
- Доброго дня, Вахишта.
Гостья лишь молча вернула хозяину уважительный поклон ("Достойный этшивел..."). Присаживаться она не стала - да и не изобилуют лишними креслами рабочие кабинеты. Крупное энергичное лицо её достаточно красноречиво выражало укор - и тревогу.
- Суламифь, - безошибочно догадался Константин.
- Опять проповедует. - Вахишта Юэ-Лисса - Старейшина из владеющих Силой - кивнула в резкой своей манере. От движения рассыпались волосы, неярко вспыхнули: пламя, приглушённое дымом. Наставница была недовольна ученицей.
- Как печально напоминает она мне Арешу Хаффеш, - негромко и задумчиво продолжала Старейшина. - Не прийти бы Суламифи к столь же неутешительному итогу.
- Я и сам опасаюсь за сестру, достойная этшивин.
- Ареша Хаффеш была по крайней мере плоть от плоти докосмического Элкорна, ей проповеди простительны. Кроме того, став социологом Конфедерации, она раз и навсегда поняла, что ускорять естественный ход истории - тщетно. Но - Лами, урождённая конфедератка, профессиональная наблюдательница?
Субтропическая весна буйствовала на улицах Ялты, и мегаполис жил повседневной жизнью. Часть жителей разлеталась на флайерах за черту города, к местам работы: в Институт Агрономии, на Черноморскую исследовательскую станцию, к новым раскопкам, в ближайшую школу, в космопорт. Те, кто нынче отдыхал, разошлись по висячим садам и паркам, а большей частью стекались к побережью, к пляжам. Светлана, спутница Константина, даже не в Институте - на выезде трудится, дома не показывалась уже с неделю. Сын Борька в школе на планете Лирулин, вернётся, как водится, лишь на каникулы... опять станет выпрашивать у Лами "всамделишный" меч. Самого же Константина заждались уже дельфины на станции.
Привычная жизнь обычных конфедератов. Повседневный труд.
Зато вот Вахишта лично знавала и Арешу Хаффеш, и Эрихью Рамели. Тех самых, стекольщицу и купца, которых теперь на планете Элкорн, в королевстве Льюрском, величают святой Аризией и святым Эрихью.
Первопророками Единого Бога.
Сколько же лет может быть Вахиште? Наверняка - несколько тысяч. Что за польза в Старейшинах, живущих, подобно среднему землянину, два-три столетия? Через тысячу лет она включится в Реформу Элкорна, а при любом затруднении предоставит Конфедерации свой интеллект, свои знания и умения. А тысячу лет назад - она же выхватывала Первопророков из костра, уготованного им благодарными современниками. Вечная докосмическая история - нет Пророка в своём отечестве.
А до того - где была Старейшина, какие дела вершила? Родина и сограждане Вахишты терялись в неведомых пространствах и эпохах, и сама она не любила о них вспоминать. Даже в общении с такими, как, например, Константин Драгобич, - с теми, кого она в разное время обучала владению Силой.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.