На грани человечности - [6]

   - Вы правы, Наставница. Лучше бы Лами прошла практику, следя за тектонической активностью в районе Кракатау.

   - Я права всегда, достойный этшивел. За исключением тех случаев, когда заблуждаюсь. - Тяжеловатая шутка, как обычно, прозвучала без тени улыбки. - Константин, ведь вы осуществляете связь с сестрой по поручению Академии Прогресса. И, помнится, вскоре собираетесь к ней - за инфокристаллом. Полагаю, при встрече у вас найдётся немало, гм... поводов для серьёзной беседы.

   Константин согласно склонил голову. Слишком, слишком юна Лами для работы наблюдателя, с её непомерными нагрузками на психику.

3.

   Кабинет, где королева давала аудиенции ему - и ещё немногим избранным, - нравился отцу Одольдо. Обстановка простая, аскетичная, по-деловому суховатая. Ничего отвлекающего, расслабляющего либо, напротив, излишне настораживающего. Никаких потайных панелей и необъятных гобеленов, за которыми может притаиться кто угодно. И - удачнейшее расположение: удалённый от оживлённых покоев глухой флигель дворца. На случай любопытства праздношатающейся публики - всегда начеку бдительные стражи из числа наиболее преданных личных телохранительниц Её Величества.

   Едва ли без надёжной поддержки сумела бы юная королева, вторая жена августейшего дегенерата Дерьена Шестнадцатого, получить в полновластное владение эту редкостно уединённую комнату. Но поддержка нашлась - в лице ни много ни мало как принца-регента, королевского дядюшки и фактического правителя страны. Очень скоро опытный политик Дейра фер Кейст ар-Вэндор распознал в шестнадцатилетней Раффиде Реватской острый дипломатический ум. И - не прогадал.

   За последующих четверть века регент и королева успели выявить и объединить вокруг себя не бездарных честолюбцев - но людей истинно умных, знающих, радеющих о судьбах Льюра. Всё ж нашлись такие даже среди хиреющей, избалованной вседозволенностью родовой аристократии; и среди предприимчивых, оборотистых купцов и ремесленников, радеющих лишь о собственной прибыли; да и меж монастырских книжников - амбициозных схоластов и догматиков. Украсили избранное общество и подлинные люди науки и искусства: лейб-медик Тарла Кудесник (святой подвижник, пользующий нищих охотнее, чем придворных!); Мастер Гандар, старый, беспощадно-ироничный комедиограф (да пребудет дух его в Чертогах Горних!); Томирела Ратлин, немыслимая доселе художница и ваятельница (жизненная правда, граничащая с ересью!).

   Словом, вполне достаточно, чтобы ненавязчиво отстранить от всяческой реальной власти немощного Главу королевского Дома и всё его тунеядствующее окружение, исходящее слюнявой ложью восхвалений (весь "пустоцвет общества", как говаривал регент при жизни - мир праху его!). Пусть на досуге предаются пирам и разврату, только бы не расхищали чрезмерно казну. Увы, недооценил многоопытный шэммун Вэндорский венценосного племянника своего, мстительного параноика. Тайное отравление, спешно склёпанный, из пальца высосанный донос "по обвинению в измене Короне и Церкви"... Не без огня, впрочем, потянуло дымком: владетельный принц-регент и впрямь состоял в коротких отношениях с Лимой Арбалетчицей, королевой вольных стрелков из Тимильского леса. (Плоть, изломанная, искорёженная всеми житейскими бурями - и непокорённый, вечно бунтарский дух; и она, разбойница, заслуживает молитвы чистосердечной, неусыпной). И как было втолковать Его Величеству, что не ради измены это - но из-за радения за страну?! Вот и не втолковали.

   Но поздно схватился Его Величество. Какими бы соображениями он ни руководствовался - политикой ли, обычной ли ревностью - по всем статьям поздно. Давно уже партия, возглавляемая теперь только королевой, была единственной серьёзной политической силой в стране.

   Поддерживал эту партию и отец Одольдо, глава влиятельнейшего ордена святого Эрихью; и сама матушка Аризия, Верховная Владычица далуорской церкви. Завидный союз властей мирских и духовных; к сожалению, ничто не вечно в бренном нашем мире. Успеть бы сделать побольше - в жизни скоротечной...

   ...Рослая сарнийка в кирасе затворила и заперла двери за спиной Одольдо. Пройдя почти вплотную к рабочему столу королевы, почтенный настоятель поклонился с изысканной, но искренней вежливостью. И - привычно - простёр руку в жесте благословенья.

   - Да хранит Единый Ваше Величество. Вы звали меня?

   - Присаживайтесь, отче. - Королева Раффида кивнула приглашающе: сдержанная, уже в крови запечатлённая властность. - Вы знаете сами, в каких изменениях, касательно внешней политики Льюра, назрела насущная необходимость. И некоторые из них впрямую связаны с вопросами Истинной Веры. Не обойтись без вашего совета.

   - Располагайте мною всецело, Ваше Величество. - Вновь отец Одольдо почтительно склонил голову; придвинул кресло ближе к столу.

   В словах обоих собеседников сквозили простота и открытость, столь редкие в дипломатических кругах. Давнишние и надёжные союзники, они не нуждались в нагромождениях обиняков. Особенно - в безопасном уединении.

   - Вы, как всегда, щеголеваты, Одольдо, - полурассеянно отметила королева.