На грани человечности - [40]

   А при случае - и инопланетным наблюдателям.

   Никому не признавалась Суламифь, что колдовское очарование Тимильских лесов действует и на неё. Всякий раз, появляясь в домике регента, мечтала она, как ребёнок, увидеть у берегов бухты чародея Гарана, верхом на ручном илагре... Но - нелегко бремя всеведенья: все сказки Тимильского леса пред наблюдателем открыты, как на ладони. Знает он, что "Призраком Лимы" назвалась Гэррит Архантэр, дочь Арханта Рыжего, новая королева вольных стрелков. И что живые "драконы" - крупные птеродактили - уцелели после мезозоя лишь в западном полушарии Элкорна, на полумифическом для льюрца континенте Релладор Недьер. И что опять же в районе Тимильской бухты порой создают одну из своих оперативных баз сотрудники галактической Академии Прогресса.

   Всё известно, всё легко объяснимо... и скучновато в определённой мере. Взрослые заботы, и никакой тебе волшебной сказки.

   Единорог под седлом насторожился и всхрапнул. Краем глаза Суламифь уловила смутное движение в зарослях, совсем близко. И с новой силой захватило колдовское очарованье: слишком правдоподобный антураж для детской игры в разбойников. Что скрывается в сумраке? да что угодно. Заблудившийся крестьянин, который сам бы рад убраться подальше отсюда; или одинокий пилигрим, на свой страх и риск срезавший путь из Святой Земли в родной феод; или парочка наёмников, всегда готовых разжиться дорогостоящей головой смутьяна; а то и сам Вечный Мореход, вздумавший пополнить свой экипаж утопленников за счёт неосторожного прохожего...

   Скользящее мысленное прикосновение вполне прояснило ситуацию... и - разрушило всё очарование. Ещё одна гостья регентского дома, давно вне закона объявленная.

   Всё. Игры в сторону. Не по возрасту, не по миссии.

   - Вы, Сиарам?

   - Кого ещё вы ожидали здесь повстречать? Дракона Ангуса? - откликнулась темнота суховатой иронией.

   - Почти что так. Откуда вы-то догадались?

   Глупый вопрос - для наблюдателя. Известно в Конфедерации, что обладает Сиарам врождённой способностью к телепатии.

   Тень отделилась от теней, шагнула на тропку: видавший виды дорожный плащ, низко надвинутый капюшон, котомка через плечо, меч на поясе. И за спиной - льюрская десятиструнная гитара, под перезвон которой немало песен сложила Вильда Крамольница. Теперь её верная спутница-служанка разносила по городам и весям песни эти, к смуте подбивающие, давно запрещённые Церковью далуорской, равно как и эршенской.

   С детства хлебнула Сиарам, Побродяжкою прозванная, столько, что с лихвой хватит на десяток жизней. Давно безденежье стало для неё столь же привычным, как и травля. Не меньшую награду, нежели за голову Виальды в своё время, сулили ныне за неё, живую или мёртвую.

   Но чудо из чудес: под вечной угрюмой настороженностью, под судьбой битой-перебитой сохранила Сиарам - душу почти конфедеративную. Людей такого толка историки именуют - Гениями Человечности. И рождаются они в докосмических мирах ещё гораздо реже, чем просто гении.

   Один беглый взгляд на странницу - и землянка спешилась.

   - Садитесь, - предложила лаконично.

   И, возражений не дожидаясь, сама подхватила сухощавую элкорнку, словно ребёнка; в седло водрузила, размашисто зашагала вперёд, ведя Тэнграла в поводу.

   - Не стоило тревоги, сестра Вайрика. - Запоздалый, слабый протест. - Недалека цель.

   - Вы давно устали, не в пример мне.

   Наверняка, после Виальды мало кто убеждает Сиарам словом и делом, что не все аристократы сплошь себялюбцы и самодуры. Скорее напротив. Но ведь тот, кто носит в себе искру добра и лучшего будущего, сам должен не терять веры: и в добро, и в будущее.

   Суламифь обернулась на ходу, улыбнулась ободряюще.

   - В каких землях вы странствовали, Сиарам? В Сиргенте?

   - И в Тоушене. Там раздобыла я нужные вам манускрипты.

   - Книги Изен Иджел?

   - Да. "Диалоги о космогонии древней и новой"; "О Божественной Жизни во Вселенной учение"... ещё некоторые наброски разрозненные. Верно, черновики ненаписанного трактата, либо то, что сохранилось от труда сожжённого.

   - Всё это при вас?

   - Всё - в дар вам, и отцу преподобному, и остальным. И ещё, - улыбка спокойная, бесхитростная, - ангелы в Чертогах Горних ведь тоже не прочь приобщиться к забытым тайная мира нашего дольнего, несовершенного?

   - Были и ангелы юными. Взрослым да просвещённым ещё никто не рождался.

   Как же легко и радостно с Сиарам. Проще, чем с любым другим обитателем Элкорна; чем даже с Одольдо или с Эрихью. Ибо Сиарам, единственная, не нуждается вовсе в Законе о невмешательстве. В Законе, который прочие докосмические - пусть самые просвещённые! - воздвигают, словно защитный барьер, между собою и Конфедерацией; и который Конфедерация, со своей стороны, вынуждена соблюдать. Но Гению Человечности изначально неведом не только страх, но и скепсис пред лицом будущего. Гений Человечности верует в лучшее, как в непреложное.

   Пока существуют они - есть жизнь, и есть взросление.

   А манускрипты ценные, долгое время считавшиеся безвозвратно утерянными - спасибо Сиарам за них, от Академии Прогресса и от всей Конфедерации. Наипаче от Канеша Иджела, правнука Опередившей Время Изен, с которым Суламифь училась вместе когда-то.