На грани человечности - [39]

   Одольдо смотрел ей вслед, откинувшись в кресле, понемногу осознавая произошедшее. Когда перешёл он от ёрничанья к угрозам, и отчего так обернулось? Может, именно теперь упустили они оба момент истины, момент чуда, когда возможно было вернуть их любовь на круги своя? Поговорить бы с ней иначе - тихо и задушевно; и обнять плечи её, такие беззащитные под кольчугой; и поднести к губам руку её, иссохшую, загрубелую от меча. И сломать лёд отчуждения, сковывающий душу её; и стала бы она совсем прежней, искренней и пытливой... И - ревнивой по-прежнему? То-то.

   Вправе ли он рисковать, жертвовать Вайрикой ради прошлого в лице Бариолы? Ни за что. Долг его - не цепляться за ушедшее, но жить настоящим и будущим. Всячески оберегать сестру Вайрику - несомненно, святую Вайрику. Ибо столь беззащитны святые в нашем бренном, злобствующем мире.

   И да не повторит святая Вайрика страдного пути святой Аризии. Все усилия приложит он, дабы не допустить нового преступленья.

   Достаточно одной Виальды.

15.

   Тимильские леса производили на Суламифь впечатление добротности, устойчивости на века, способности перенести какое угодно испытание - вплоть до экологической катастрофы. Уважительное отношение землянки целиком разделяли - правда на свой манер - местные жители. Как воспринимать чащобу непролазную, площадью не в одну сотню гектаров, на самом склоне Тёмных Веков? Да ещё где-то в самое сердце её, согласно слухам не вполне достоверным, глубоко вдавалась бухта, на мили окружённая трясинными болотами и посещаемая лишь самыми забубёнными сарнийскими пиратами. Странно было бы, если б молва не населила такой лес всяческой нежитью.

   Потому человек честный и правоверный без крайней нужды близко сюда не подходил. Одни развесёлые "рыцари с большой дороги", ребята отчаянные и уж, вне сомненья, коротко знакомые с Тьмой Вековечной, чувствовали себя в этих дебрях как дома. Перебывали тут и Мятежный Гаэд, революционер по призванию; и Лима Справедливая, она же Лима Арбалетчица и Лима Одноглазая, королева вольных стрелков; и Вильда Крамольница, менестрель с демонически чарующим голосом; и Архант Рыжий, знаменитый пират-сарниец, смолоду с удачей неразлучный, а на исходе лет совестью замученный. Частенько собиралась тут вместе сия братия, дабы сообща строить козни против лучших людей королевства Льюрского. Неоднократно Его Величество Дерьен Шестнадцатый - да продлит Единый дни его царствования! - повелевал гвардейцам своим очистить Тимильские леса от смутьянов. (Особые распоряжения, как поговаривают, касались Вильды Крамольницы: к ней у государя свои счёты водились). Но всякий раз лихие наёмники - коими и держалась и славилась несгибаемая гвардия Льюрская - возвращались крепко потрёпанные и несолоно хлебавши. И клялись, и божились: больше-де ни за всё золото мира!..

   Впрочем, душегубцы ночные числились ещё наиболее безобидными из обитателей леса. Было одно злосчастное утро, когда окрестных поселян в усмерть перепугало сиянье колдовское, озарившее чащобу на много миль. Чуть спустя несколько детишек, заплутавших в болотах, невесть кем были возвращены по домам. И все твердили, в простоте душевной, о каких-то говорящих птицах, туранах, драконах и тому подобной бесовщине. Как водится, заблудших отроков немедля подвергли длительному бичеванью с молитвами, с целью изгнания духов Тьмы, их обуявших - после каковой экзекуции ни один не выжил. Местный священник, душа самоотверженная, даже честно пытался освятить ведьмовские болота, дабы раз навсегда прекратить беззакония всяческие, как-то - чудесные спасения молодых жизней. Но и он бежал бесславно, ослеплённый зловещей синей вспышкой.

   И ещё много толков и кривотолков, все на подбор скверного свойства, с Тимильскими лесами связывали. Шептали, будто призрак Лимы доселе бродит здесь среди теней, грозя возмездием самому королю. И что старейший из драконов, чудовищный Ангус, всё ещё доживает здесь злодейский свой век, усыхая на награбленных кладах. И что в полулегендарной Тимильской бухте обрёл последнюю гавань свою уж вовсе легендарный Мизарен Тиррэнс, Вечный Мореход, встреча с коим как на море, так и на суше ничего доброго не сулит. И что эту же бухту посещает неприкаянная душенька другого сарнийца именитого, Гарана Повелителя Зверей, неразлучная с душой верного ящера-илагра. И что...

   ...Такие вот добрые и поучительные сказки стерегли подступы к Тимильским лесам не хуже охранных заклятий. И столь удачно использовал страхи эти в интересах своих и государственных Дэйра фер Кейст, принц-регент Льюрский, Великий Шэммун Вэндорский - человек здравомыслящий и в призраки не верящий. Немногие верные люди знали о регентском охотничьем домике у самого берега Тимильской бухты. И долго никому из многочисленных врагов его даже в голову не приходило - заподозрить сего политика умелого и преуспевающего в каких-то порочащих связях с вольными стрелками.

   Давно в лучший мир отошли многие завсегдатаи этой тайной резиденции: Лима Арбалетчица, и Вильда Крамольница, и Архант Рыжий. Увели из жизни и самого принца-регента, радушного хозяина. Но и теперь скромный охотничий домик верой-правдой служил, в качестве надёжного убежища, просвещённым дипломатам, учёным и поэтам, неуёмным бунтарям, да просто порядочным людям.