На главном направлении - [85]

Такая система управления вполне себя оправдала.

На фронтовых железных дорогах имелось в то время 322 колонных паровоза. Паровозные машинисты и поездные бригады, работавшие в составе колонн, движимые высоким патриотическим долгом, проводили поезда буквально на глазах у противника, находившегося на противоположном берегу Вислы. Было зарегистрировано 72 случая артиллерийского обстрела гитлеровцами поездов, проходивших на участке Демблин — Варшава; при этом гражданские и военные железнодорожники, сопровождавшие поезда, потеряли убитыми 42 человека и ранеными 57 человек. Повреждено было 308 рельсов, 268 пролетов проводной связи, 18 стрелочных переводов, 2 паровоза, 20 вагонов.

Несмотря на жертвы, железнодорожники никогда не бросали своих постов. Они научились применять в опасных зонах некоторую военную хитрость: впереди пропускались без особого соблюдения маскировочной дисциплины отдельно идущие паровозы, а за ними вслед шли целые поезда при строгом соблюдении маскировки. В этом случае, правда, большой опасности подвергался одиночный паровоз, отвлекавший на себя внимание противника, но он все же представлял собой трудно поражаемую цель.

По мере того как наращивались железнодорожные и автомобильные коммуникации, в течение августа — октября 1944 года тыловые части и учреждения перемещались в зону между Бугом и Вислой. Всего у нас в то время на 1-м Белорусском фронте насчитывалось около 500 тыловых частей и учреждений фронтового подчинения, в том числе частей охраны и обслуживания — 16, артиллерийских учреждений — 19, медицинских — 226, ветеринарных — 22, интендантских — 29, служб снабжения горючим — 12, военных сообщений — 58, по ремонту бронетанковой техники — 17, военно-химического снабжения — 6, автотранспортных частей и учреждений — 21, дорожных — 34, учреждений военно-инженерного снабжения — 5, связи — 2, по обслуживанию военнопленных — 10, прочих — около 20. Кроме того, в каждой армии было до сотни своих частей и учреждений тыла. А всего в составе фронта (без дивизий) их насчитывалось свыше 1500.

Подтягивание оставшихся далеко позади тылов происходило до ноября 1944 года. Тогда еще не было конкретного плана предстоявшего наступления; существовали лишь некоторые общие наметки, с которыми никого, кроме самого узкого круга лиц, еще не знакомили.

Планирование Висло-Одерской операции (такое название она получила позже) началось с ноября 1944 года под руководством нового командующего фронтом Маршала Советского Союза Г. К. Жукова.

Более двух лет командовал нашим фронтом К. К. Рокоссовский. Менялось его название (Донской, Центральный, Белорусский, 1-й Белорусский), но руководство, основные кадры и даже некоторые армии оставались прежними. Начальником штаба фронта был М. С. Малинин, командующим артиллерией — В. И. Казаков, командующим бронетанковыми войсками — Г. Н. Орел, командующим воздушной армией — С. И. Руденко, начальником инженерных войск — А. И. Прошляков, начальником политуправления — С. Ф. Галаджев, начальником тыла — я. Весь этот коллектив возглавлялся командующим фронтом К. К. Рокоссовским, членами Военного совета К. Ф. Телегиным и с мая по ноябрь 1944 года — Н. А. Булганиным. Люди сработались, научились понимать друг друга с полуслова. К. К. Рокоссовского любили и его непосредственные подчиненные, и офицеры частей, и солдаты.

Не раз приходилось слышать вопрос:

— В чем причина такого авторитета Рокоссовского?

Я не претендую на роль беспристрастного биографа и открыто признаюсь в том, что сам признателен этому человеку, с которым меня связывала почти трехлетняя совместная работа на фронте и который своим личным обаянием, всегда ровным и вежливым обращением, постоянной готовностью помочь в трудную минуту способен был вызвать у каждого подчиненного желание лучше выполнить его приказ и ни в чем не подвести своего командующего.

К. К. Рокоссовский, как и большинство крупных военачальников, свою работу строил на принципе доверия к своим помощникам. Доверие это не было слепым: оно становилось полным лишь тогда, когда Константин Константинович лично и не раз убеждался в том, что ему говорят правду и что сделано все возможное, чтобы решить поставленную задачу; убедившись в этом, он видел в вас доброго боевого товарища, своего друга. Поэтому руководство фронта было сплочено и спаяно: каждый из нас искренне дорожил доверием своего командующего. Рокоссовского не боялись, его любили. И именно поэтому его указание воспринималось как приказание, которое нельзя не выполнить.

Организуя выполнение приказов Рокоссовского, я меньше всего прибегал в отношениях с подчиненными к формуле «командующий приказал». В этом не имелось нужды. Достаточно было сказать, что командующий надеется на инициативу и высокую организованность тыловиков. Таков был стиль работы и самого командующего, и его ближайших помощников.

Проводы Рокоссовского на 2-й Белорусский фронт, командующим которого его назначили, совпали с Днем артиллерии — 19 ноября 4944 года мы впервые отмечали этот праздник. В городе Бяла-Подляска собрался весь руководящий состав штаба и управлений фронта.