На фарватерах Севастополя - [84]

Катер весело побежал под двумя моторами, слегка припадая на нос и поднимая на палубу брызги воды. Легкий ветер обдувал прохладой.

Убитых матросов перенесли на корму, положили у флагштока. Комендоры забортной водой смыли с палубы кровь, поднесли и разложили на маты у пулеметов и поврежденной пушки патроны и снаряды. Боцман с двумя матросами откачивали воду из форпика. Все больше людей появлялось на верхней палубе. Сидеть в неизвестности, закупоренными в кубриках и каютах раненые больше не могли. Нашелся у матросов и табак, открыли банку консервов, раненые закурили, заговорили, задвигались.

И в это время черная точка появилась в небе. Она все увеличивалась, приближаясь к катеру. Не было сомнения: это шел на большой высоте «юнкерс».

Раненые матросы, не сговариваясь, бросились к пулеметам и разбитой пушке, все они сейчас смотрели на Глухова, стоявшего у штурвала, ожидая его приказаний.

Глухов мгновенье думал, затем схватил мегафон и скомандовал:

— Стоять по местам! Приготовиться к отражению атаки самолета!

Стоя у пулеметов, матросы уже ловили в кольцо прицела быстро идущий самолет.

А Глухов в это время поставил телеграф на «стоп». Катер клюнул носом встречную волну, затем его развернуло лагом, и он закачался с борта на борт. Обессилевший от ран и потери крови, временами почти теряя сознание, Глухов, держась побелевшими руками за поручни, следил за самолетом. Первый раз за время войны он не встретил врага огнем — он попробовал схитрить. Приказав матросам не открывать огня, Глухов решил ожидать. Заметит самолет неподвижный катер, лежащий в дрейфе, или не заметит? Если заметит и пойдет в атаку, дадим ему бой!

Медленно вражеский самолет пролетел высоко над катером и, не меняя курса, ушел к берегу. Стало опять тихо, еле дымила еще не выгоревшая до конца дымовая шашка на корме катера.

Помощник командира помог Глухову сесть на раскладной стул, механик принес из кают–компании кружку вина. Глухов выпил холодное терпкое вино, помощник стал за штурвал, и катер снова лег курсом туда, где была родная земля, где уже чуть угадывались в сиреневом свете дня Кавказские горы.

Не все защитники Севастополя были эвакуированы на Большую землю. И те, что остались, не сдавались в плен, а дрались с фашистами до конца за каждый клочок земли уже на самом краю Крымского полуострова. Чуть ли не до середины июля сопротивлялись отдельные группы наших бойцов на Херсонесе. Лишь немногим удалось пробиться в горы к партизанам.

На одном из последних катеров–охотников уходил на Большую землю командующий войсками прикрытия генерал–майор Новиков. Уходил он на катере–охотнике № 0112. С большие трудом туда же вплавь добрался и военком гидрографического отдела СОР Е. А. Звездкин.

Рано утром, когда катер был уже на траверзе Ялты, Звездкин услышал резкие звонки колоколов громкого боя. Тревога! Выбежав на палубу, Звездкан увидел, что над катером кружит немецкий самолет, а со стороны берега виднеются белые буруны, которые быстро приближаются.

Становилось все светлее, и Звездкин рассмотрел четыре немецких торпедных катера, которые строем фронта шли прямо на них. Командир катера старший лейтенант Евдоким Арсентьевич Коргун отдал приказание артиллеристам: приготовиться к бою!

Из носового отсека стали передавать по цепочке ящики со снарядами на корму: носовая пушка была выведена из строя еще при прорыве катера из Новороссийска в Севастополь.

Сближаясь, торпедные катера с большой дистанции открыли огонь. У них были пушки и пулеметы. Катер № 0112 открыл ответный огонь, сосредоточив его на одном из гитлеровских торпедных катеров.

Катера сближались. На катере–охотнике появились первые убитые и раненые. От настильного огня фашистских пиратов особенно доставалось тем, кто находился на мостике. Первыми были убиты командир катера и рулевой. Их сейчас же заменили помощник командира Константин Павлович Булатов и второй рулевой.

Ничего не оставалось, как прорывать фронт вражеских кораблей. Катер № 0112 пошел на таран ближайшего немецкого торпедного катера. Но тот в последнюю минуту не выдержал, отвернул и прекратил огонь.

Теперь катер–охотник, не снижая скорости, уходил к берегам Кавказа. Но торпедные катера гитлеровцев не отставали. По двое с каждого борта, они шли параллельным курсом. Огнем был изрешечен мостик, за рулем убито уже несколько человек. Стоять на открытом мостике было невозможно, и рулевой управлял катером лежа. Убитые и раненые лежали на палубе, их не успевали убирать. Беспрерывно вели огонь кормовая пушка и пулемет, не подпуская близко немецкие торпедные катера.

На корме находился и генерал Новиков, он управлял артиллерийским огнем. И огонь был настолько удачным, что на одном из немецких катеров от прямого попадания вспыхнул пожар. Катер потерял ход и вышел из строя.

Оставалось теперь три торпедных катера против одного, казалось, все–таки можно выиграть бой. Но один за другим, в катер–охотник угодили вражеские снаряды. Сначала в носовой отсек, где был пробит деревянный борт; отсек заполнился водой, и катер уменьшил ход. Экипаж стал заделывать пробоину, но тут второй снаряд попал прямо в моторный отсек.