На другой берег - [49]

— Значит, ты веришь ей?

— Она не могла солгать всем нам.

— Правильно, папа! Но поверят ли им посторонние? Поверил бы ты на месте присяжных?

— Не знаю, — угрюмо бросил генерал.

Динни покачала головой:

— Нет, не поверил бы.

— Юристов, чёрт бы их побрал, не проведёшь. Я думаю, что Дорнфорд, например, не возьмётся за такое дело.

— Он не выступает в бракоразводном суде. Кроме того. Клер — его секретарь.

— Надо посоветоваться с Кингсонами. Лоренс им верит. Отец Флёр был их компаньоном.

— Тогда… — начала Динни, но дверь распахнулась.

— К вам мистер Крум, сэр.

— Останься, Динни.

В дверях появился Крум. Он быстро взглянул на Динни и подошёл к генералу:

— Клер сказала, чтобы я приехал, сэр.

Генерал кивнул. Прищурив глаза, он в упор смотрел на предполагаемого любовника дочери. Молодой человек ответил на его взгляд, как солдат на параде, — твёрдо, но без вызова.

— Будем говорить без обиняков, — резко начал генерал. — Вам не кажется, что вы впутали мою дочь в скверную историю?

— Да, сэр.

— Потрудитесь дать мне объяснения.

Крум положил шляпу на стол, расправил плечи и объяснил:

— Что бы она ни сказала вам, сэр, — все правда.

Динни с облегчением увидела, что губы её отца дрогнули, словно по ним пробежала улыбка.

— Это очень порядочно с вашей стороны, мистер Крум, но я жду другого. Клер изложила мне свою версию. Был бы рад услышать теперь вашу.

— Я люблю её, сэр, люблю с первой нашей встречи на пароходе. В Лондоне мы встречались — ходили в кино, театр, картинные галереи. Я был у неё на квартире три… нет, пять раз. Третьего февраля я поехал с ней в Беблок-хайт, чтобы показать ей, где буду работать. На обратном пути, — надеюсь, она упомянула об этом? — у меня отказали фары и мы застряли из-за темноты в лесу, в нескольких милях от Хенли. Тогда мы… мы решили, что лучше не рисковать и дождаться рассвета. Я ведь дважды съезжал с дороги. Было темно, хоть глаз выколи, фонарь я с собой не захватил. Словом, мы сидели в машине до половины седьмого утра, потом двинулись и около восьми были у неё на квартире.

Он сделал паузу, провёл языком по губам, опять расправил плечи и порывисто закончил:

— Хотите верьте, хотите нет, но клянусь вам, сэр, между нами ничего не было — ни в машине, ни вообще, кроме… кроме того, что она два-три раза позволила мне поцеловать её в щёку.

Генерал, ни на секунду не спускавший с него глаз, сказал:

— Мы слышали от неё примерно то же самое. Дальше?

— Вчера, получив извещение, я сразу же поехал в город и увиделся с ней. Разумеется, сэр, я сделаю всё, что она сочтёт нужным.

— И вы не сговаривались с ней о том, что будете здесь рассказывать?

Динни увидела, что молодой человек весь напрягся:

— Отнюдь нет, сэр.

— Итак, вы готовы подтвердить под присягой, что между вами ничего нет, и повторить это суду? Правильно я вас понял?

— Да, сэр, если только есть надежда, что нам поверят.

Генерал пожал плечами.

— Каковы ваши денежные обстоятельства?

— Четыреста фунтов оклада в год, — криво улыбнулся Крум. — Это всё, сэр.

— Знакомы вы с мужем моей дочери?

— Нет.

— И никогда с ним не встречались?

— Нет, сэр.

— Когда вы встретились с Клер?

— На второй день после отплытия в Англию.

— Чем вы занимались на Цейлоне?

— Служил на чайной плантации. Но потом её из экономии слили с другими.

— Понятно. Ваше образование?

— Веллингтон, затем Кембридж.

— Вы поступили на службу к Джеку Масхему?

— Да, сэр, он поручил мне присматривать за его арабскими матками. Они прибудут весной.

— Значит, вы разбираетесь в лошадях?

— Да. Я их обожаю.

Динни увидела, как прищуренный взгляд генерала оторвался от молодого человека и упал на неё.

— Вы как будто знакомы с моей дочерью Динни?

— Да.

— Поручаю вас ей. Я должен все обдумать.

Молодой человек слегка поклонился, повернулся к Динни, затем снова повернулся к генералу и с достоинством произнёс:

— Ужасно сожалею о случившемся, сэр, но не о том, что люблю Клер. Сказать, что жалею, — значило бы солгать. Я безумно люблю её.

Он направился к двери, но генерал остановил его:

— Минутку. Как вы понимаете слово «любовь»?

Динни безотчётно стиснула руки. Опасный вопрос! Молодой человек круто обернулся. Лицо у него было каменное.

— Понимаю, сэр, — ответил он сдавленным голосом. — Вы спрашиваете, что это — вожделение или нечто большее? Так вот — это нечто большее, иначе я не выдержал бы ночи в автомобиле.

Он опять повернулся к двери.

Динни подбежала, помогла ему открыть её и проводила его в холл, где он остановился, хмуря брови и тяжело дыша. Она взяла его под руку и подвела к камину, где горел огонь. Они постояли, глядя на пламя; затем она сказала:

— Боюсь, что получилось чересчур резко. Но вы же понимаете: военный человек любит ясность. Во всяком случае вы, что называется, произвели на моего отца хорошее впечатление.

— Я чувствовал себя форменным чурбаном. А где Клер? Здесь?

— Да.

— Могу я видеть её, мисс Черрел?

— Постарайтесь называть меня просто Динни. Вы можете её видеть, но, по-моему, вам лучше повидаться и с моей матерью. Идёмте в гостиную.

Он стиснул ей руку:

— Я всегда знал, что мы за вами, как за каменной стеной.

Динни поморщилась:

— Даже каменная стена не выдержит такого нажима.