На дорогах Афганистана - [43]

С того дня, как проект был утвержден, мы работали в двух направлениях: Вжеснёвский с Якубовским — в сторону Айбака, Бронек и я — в сторону Пули-Хумри. Над переходом через перевал должны были трудиться все вместе.

Этот день в принципе не отличался от других. Светило красноватое послеполуденное солнце. На вершине небольшого пригорка по другую сторону расщелины сидела лиса и внимательно наблюдала за нами своими желтыми глазами. Она не пропускала ни одного нашего приезда. Мы привыкли к ее неподвижному силуэту, который стал для нас частью пейзажа.

Вечером, повизгивая от радости, нас, как обычно, встречала в саду Чадра. Она крутилась под ногами и виляла своим пушистым хвостом. Это было, пожалуй, единственное, чему она научилась з. а шесть недель, проведенных в Айбаке.

С самого утра мне казалось, что сегодня что-то обязательно должно произойти, но день уже подходил к концу. Поужинав, мы улеглись на чарпаях. И вдруг в комнату вошел Конрад.

— Я получил телеграмму от жены из Ташкента. Твоя семья, Сташек, тоже там. Завтра едем на границу, — торжественно заявил он.

Итак, от Барбары и детей меня отделяет всего лишь несколько сотен километров и расстояние это все время сокращается.

Я посмотрел на Бронека. Он сидел на постели, опираясь локтями на колени, закрыв лицо руками.

— А что, пани Сарата не приехала? — опросил я у Конрада.

— Мне об этом ничего не известно. Жена в телеграмме о ней не упоминает.

— Спасибо, Конрад. Когда едем?

— В два часа дня. Спокойной ночи.

Бронек продолжал сидеть в той же позе.

— Бронек, собирайся. Едем вместе, — решительно предложил я.

— Зачем?

— Ну, хотя бы затем, чтобы встретить моих. А вдруг твои тоже приехали, каково им будет?

Бронек задумался. Лишь когда мы погасили свет и легли спать, он вздохнул и сказал отрывисто:

— Еду.

Наутро выяснилось, что в Ай'баке остаются только солдаты, да и то не все. У Зыгмунта было срочное дело к мудиру. Оба переводчика заявили, что они необходимы на границе в связи с оформлением паспортов. Бальта на своем «зиле» отправлялся за багажом, Абдулла вез Якубовского, Раиму и вовсе не приходило в голову, что мы можем обойтись без него. В последнюю минуту на грузовик вскочил Исмаил и еще двое наших помощников. Саиду пришлось пустить в ход все возможные аргументы, чтобы убедить их не ехать — дом не может остаться без надзора, да и надо приготовить его к приему женщин и детей.

В Мазари-Шариф мы прибыли к вечеру. Сильный ветер нес тучи песчаной пыли. Красно-коричневое солнце скрывалось за «Голубой мечетью».

Мудир принял нас очень сердечно. Ехать ночью через пустыню он считал бессмысленным. Если мы явимся в Патта-Гиссар завтра вечером, и то это окажется слишком рано.

— Но ведь жены и дети будут ждать нас там! Они останутся одни ночью, в пустыне.

Мудир опустил голову, стараясь скрыть улыбку из уважения к гостям.

— Прошу вас, поверьте моему опыту, отложите поездку под мою личную ответственность.

Все мы знали, что на мудира вполне можно положиться. Нам отвели отдельную комнату. Но куда девать время, которое тянулось невыносимо долго? Решили пойти в кино.

Ночь стояла ветреная и холодная. У авторемонтной мастерской Раим возбужденно разговаривал с бородатым мастером. При свете бензиновой лампы его жестикуляция проецировалась на белой стене дома. Раим бил себя в грудь, простирал руки вверх — видно было, что он пытается в чем-то убедить собеседника. В ответ мастер беспомощно разводил руками. Я подошел ближе. Увидев меня, Раим потянул бородача в мою сторону. Взволнованный шофер жаловался, что не может достать цепи. Как ехать через пустыню? Раим был в полном отчаянии.

Я прибавил шагу, чтобы догнать своих. В большом, слабо освещенном кинозале собралась мазарская «золотая» молодежь. Юноши расположились небольшими группами вокруг деревянных досок с отверстиями. Игра несколько напоминала наш бильярд. Кий заменяет здесь деревянный диск, приводимый в движение щелчком. Некоторое время я наблюдал. Потом мне разрешили даже сделать несколько таких щелчков.

На балкон провожал нас сам директор кинотеатра. Я пытался узнать, какой все же будет фильм, но директор только пожимал плечами и повторял неизменное «cinema». Как выяснилось, ничего другого он и не мог оказать. То, что нам удалось увидеть в промежутках между многочисленными и неожиданными перерывами, было симбиозом двух или даже трех индийских фильмов. Отдельные фрагменты демонстрировались в абсолютно произвольной последовательности. Зрителей это не удивляло, никто из них и не пытался разобраться в содержании. Люди на экране двигались, можно было смотреть на красивых индийских девушек — и это было самое главное.

После одного из очередных перерывов мы почувствовали, что наша жажда культурных развлечений утолена, и с легкой душой покинули кинотеатр.

На следующий день, после завтрака у мудира, мы втроем — Конрад, Бронек и я — сели в «газик» Абдуллы. Все прочие с Зыгмунтом во главе должны были дожидаться в Мазари-Шарифе.

Дорога до Патта-Гиссара не принадлежала к разряду лучших в Афганистане. Правда, первые пятнадцать — двадцать километров не сулили тех трудностей, о которых нас предупреждали. Равнинная местность, изредка дома из глины. Дальше — пустыня. Необозримое серое пространство.