На дорогах Афганистана - [41]

Через несколько минут Саид появился со своим дорожным саквояжем (у меня родилось потом подозрение, что он был уложен заранее). Письмо Хользингеру было готово.

В последний момент я вскочил на подножку:

— Осторожнее!

Раим утвердительно кивнул головой.

Мы вернулись домой через темный сад. Дело в этот вечер не ладилось. Я ошибался в расчетах, Бронек посадил огромную кляксу на почти законченный план.

Утром Раим с Саидом не вернулись. Это никого не удивило. На участок мы выехали на «газике» Абдуллы, а Зыгмунт и Конрад со всеми своими подручными — на грузовике.

Вечером, не увидев машины Раима на обычном месте, мы забеспокоились. Он не появился ни на следующий день, ни в пятницу. Нам оставалось произвести последние измерения и вычертить общий план. Время, остававшееся до приезда Кабир-хана, надо было использовать для того, чтобы представить результаты нашей работы в наиболее эффектном виде. Сводки, трафики, предварительные ометы, чертежи — все должно быть изготовлено в трех вариантах: на английском, немецком и дари. Без помощи Саида нам просто не обойтись.

Вечером наше беспокойство усилилось. Может, Исмаил уже перешел в лучший мир?

В субботу утром после завтрака я спустился с гониометром вниз. Первым, кто попался мне на глаза, был Исмаил. От неожиданности я даже отпрянул назад, как будто увидел призрак. Ничуть не смутившись, Исмаил широко улыбался.

— Салам алейкум, инженер-саиб!

— Исмаил! Жив-здоров! Что с тобой было?

— Ничего, все в порядке.

Лицо мое стало заливаться краской. Я повернулся и, ни слова ни говоря, вошел в комнату переводчиков. Раим снимал с себя какие-то на удивление грязные одежды. Саид рылся в своем узле. Остальные еще спали.

— Саид, выйди на минуту, — обратился я к нему.

Мы вышли в сад.

— Где вы были все это время?

— В Пули-Хумри, саиб.

— А почему сразу не вернулись?

— Исмаил был очень болен.

— Но ведь сейчас он здоров и весел.

— Ну вот мы и вернулись.

— Доктор Хользингер ответил на наше письмо?

— Нет.

— Но вы хотя бы вручили его?

— Нет. Тетка Исмаила…

— Понятно, тетка Исмаила живет в Пули-Хумри, ваша — в Баглане, а Раим любит охотиться.

— Инженер-саиб…

— «Инженер, инженер»… Идите к себе.

Я вспомнил, как носил камни в машину. Перед взором возникло лицо умирающего Исмаила, и я громко рассмеялся. В окне показалась голова Бронека:

— Что случилось?

— Иди поздоровайся с Исмаилом, он воскрес!

Я позвал Абдуллу и вышел на улицу.

Из-за глиняной стены доносились голоса. Нетрудно было представить себе улыбающегося Исмаила и возбужденного Саида. В наступление двинулись Зыгмунт и Конрад.

Румяный, как свежая булочка, повязанный толстым платкам Абдулла сел за руль. Около моста мы подхватили двух солдат. Нужно было произвести приблизительный обмер существовавшей дороги. Работа несложная. Мы останавливались на каждом повороте, я выходил из машины и при помощи гониометра с буссолью определял направление пути, фиксировал также показания счетчика и вносил поправки. Полученное таким образом представление о дороге с геодезической точки зрения было бесполезно, однако совершенно достаточно для общей характеристики положения дел.

Я старался по возможности точно определить пункты, где предполагаемые варианты трассы ответвлялись и вновь соединялись с дорогой. Так мы доехали до Пули-Хумри.

Когда на обратном пути, уже после захода солнца, Абдулла остановил машину перед чайханой Гуляма, в сторону Айбака отошел от нее большой, переполненный пассажирами «бурубахайр». Я не обратил на это особого внимания, так как очень устал. Мы заказали плов и чай.

Как обычно, к нам подсел Гулям. Меня несколько удивило, что он не произносил своего обычного «мистер» и вообще был какой-то вялый. Солдаты и Абдулла, обменявшись между собой несколькими фразами, молча ели.

Что-то тут было не так. Атмосфера беспокойства сгущалась. Быстро темнело.

Прощаясь с нами, Гулям дольше обычного задержал мою руку в своих огромных ладонях. Казалось, он хочет что-то сказать. Я сожалел, что со мной нет Раима. Серьезное выражение мальчишеского лица Абдуллы ни о чем не говорило. Солдаты тоже молчали.

Свет фар рассекал мрак и скользил по горной дороге. Мы упорно форсировали очередной подъем, еще более крутой, чем прежние. Вдруг прямо перед нами, в районе главного перевала, взвилась ракета. За ней — вторая, третья. На одной из вершин полыхнуло пламя.

— Что это? — спросил я с тревогой.

— Огонь, — коротко ответил Абдулла.

— Откуда?

— He знаю, — пожал он плечами.

Мы подъехали к перевалу. Ракеты вспыхивали где-то в километре от нас. А тут еще этот чертов траверс, за ним поворот налево и перевал. На самом высоком месте дороги стоял большой «Бурубахайр», вокруг него хлопотали люди. Высокий военный в мундире цвета хаки преградил нам путь. Абдулла затормозил. С двух сторон к машине подбежали солдаты с карабинами, заглянули в кузов, отдали честь. Подоспел и задержавший нас офицер.

— Что здесь происходит? — спросил я.

— Ничего, — ответил он с улыбкой и добавил: — Там, на грузовике, иностранец. Вы не могли бы подбросить его до Айбака?

— Разумеется. Где он?

Я просто представить себе не мог иностранца, путешествующего ночью на грузовой машине. Уж не из-за него ли эта атмосфера напряженности и недомолвок, огни ракет, солдаты на перевале? Что же все-таки происходит? Почему (задержан грузовик?