На дорогах Афганистана - [32]

Всего лишь за несколько минут был сооружен туннель в скалах. Затем Рустам приступил к постройке бастиона, а вслед за этим в скале появился маленький домик с входом, извилистым, как раковина улитки, где Гуль и Мириам смогли укрыться от вражеского огня. С помощью обломка скалы гигант так отшлифовал стены строения, что даже муха не могла подняться по ним. Окончив работу, великий Рустам поднял молодых на верх бастиона. Потом вознес молитву Аллаху, чтобы прекратить бурю, и исчез вместе с предрассветной мглой.

В лагере князя поднялся переполох, когда с наступлением утра все увидели вход в подземный туннель на том самом месте, где накануне стояли беглецы. Толпа преследователей ринулась в туннель, но, пройдя его, остановилась в нерешительности около рва, которым был окружен неприступный каменный бастион.

С трудом придя в себя, разгневанный князь приказал своим воинам любой ценой взобраться на гладкую, отвесную стену.

Но разве могут противостоять человеческие усилия воле всевышнего? Последние лучи заходящего солнца осветили князя неверных, который в окружении своего войска стоял на коленях у подножия неприступных скал и молился, признав наконец истинную веру.

Теперь Гуль и Мириам попали уже не к врагам, а к преданным друзьям. Благочестивую пару с великими почестями препроводили в родной город Мириам. А на следующий день была отпразднована свадьба.

Так Аллах оказал благодеяние двум молодым людям. Тахти-Рустам — памятник их большой, чистой любви».

Когда Саид закончил свой рассказ, все еще стояла тишина. Только Бальта, серьезный, почтенный человек, пробормотал над чашкой чая:

— Где это видано! Построить Тахти-Рустам за одну ночь…

Саид бросил на него косой взгляд и быстро проговорил, как бы рассеивая сомнения слушателей:

— Да, Рустам сделал это за одну ночь.

Бальта еще что-то оказал, но никто уже не обращал на него внимания. Я посмотрел на часы. Было около двенадцати. Пора идти спать — завтра Зыгмунт, как обычно, поднимет всех в шесть часов.

В трех километрах от центрального сквера, сразу же за мостом, дорога разветвлялась. Налево — на Пули-Хумри и Баглан, направо — в верховья быстрого Хульма, вытекающего откуда-то из-под Дуаба, к живописному уголку, который мы назвали «Забытая долина». В одну из праздничных пятниц мы с Бронеком отправились туда. Переводчики и шоферы отдыхали, поэтому я взял машину Раима и сел за руль. Через несколько километров дорога вышла на узкую террасу между рекой и отвесной известняковой скалой. Старый каменный мост соединял террасу с противоположным берегом реки. За мостом ущелье расширялось и переходило в плоскую, обрамленную скалами долину. Сочная зелень резко контрастировала с ослепительной белизной стометровых известняковых скал. Растительность здесь совсем свежая, не запыленная, как на других дорогах, ибо долина прекрасно защищена от ветра да и движение на трассе небольшое. Река течет в скалистом русле.

Мы остановились рядом со старой водяной мельницей. Двухметровое в диаметре верхнебойное колесо с помощью системы деревянных шестерен приводило в движение жернова кустарного изготовления. Нигде ни следа металла, ни единого гвоздя. Такое приспособление могло быть сооружено десять, сто, может быть, даже и тысячу лет назад.

Вода падала на колесо, скрипели шестерни, мука тонкой струйкой сыпалась в мешок. Два мельника, вежливо ответивших на наше приветствие, продолжали хлопотать у своей мельницы.

Вытоптанная лошадьми и ослами полевая тропинка привела нас в селение. Спрятанные в густых садах, старательно выбеленные, с большими крытыми галереями домики выстроились в ряд между скалами и дорогой. По другую сторону шумела река.

Я по возможности снизил скорость, чтобы не пылить.

На галереях сидели жители. Они отдыхали — пили чай, вели неторопливые беседы. Никто не выбегал на улицу, чтобы поглазеть на редких в этих местах проезжих. Вода неожиданно возникла перед самым радиатором автомобиля — дорогу пересекла река.

Бронек посоветовал вернуться. Каменистое дно, быстрое течение, неизвестная глубина — все его аргументы казались неоспоримыми и вполне убедительными. Тем не менее победу одержал авантюризм. «Газик» оказался в самой середине реки. Вода проникла в кабину. Положение по меньшей мере глупое.

Ну что ж, надо было снимать брюки и звать людей на помощь. Меня раздражало спокойствие Бронека. Он должен был хотя бы выругаться или сказать: «Разве я не предупреждал?» Между тем Бронек сидел спокойно. Даже ни один мускул на его лице не дрогнул. Вот это нервы!

Я уже успел снять штаны, когда услышал его равнодушное замечание:

— Ну и народу привалило! Теперь, наверняка, нас будут спасать.

Осмотревшись по сторонам, я начал поспешно натягивать брюки, чтобы не подорвать престиж европейского инженера. Видно, все мужчины селения пришли посмотреть на автомобиль, превратившийся в лодку. Царило всеобщее веселье, пока не явился очень важный, седой старец.

Одним движением руки он утихомирил развеселившуюся молодежь, а потом спросил, хотим ли мы ехать вперед или возвращаться назад.

— Разумеется, назад!

В одно мгновение в воде оказалось множество мужчин. Всем им, очевидно, было очень весело: они брызгали друг на друга водой, гримасничали и хохотали. Потом тесным кольцом окружили машину. Те, кто не нашел за что ухватиться, чувствовали себя обойденными судьбой. По чьей-то громкой команде «газик» был приподнят вверх и начал приближаться к берегу. Когда мы оказались на суше, я вышел из машины, чтобы поблагодарить за помощь и поделить между присутствующими бахшиш.