На дальних подступах страны (Негерой-2. Воспоминания о неслучившемся) - [23]

Почетную роль «шпионовоза» может вполне исполнить какая-нибудь скромненькая маленькая посудина, например, траулер, которому сделали небольшой «up-grade». Помнится, такую работу первыми начали осуществлять горячие финские парни. Они покупали за бесценок где-нибудь в Питере небольшое рыболовецкое судно с еще не убитым движком, дизелем, разумеется, лошадей на 200–300, а то и меньше. Этот рыбацкий кошмар финны научились без спешки переделывать во вполне комфортабельный пароходик. Такой, где можно и поспать с комфортом, и с удочкой подурачиться, и идти по морю спокойно. Без ненужных эксцессов, без противной бортовой качки, чтобы, как говорится, не расплескать «джин-тоник», налитый щедрой рукой стюарда в недорогие бокалы.

Бензиновая яхта обанкротит любого, в том числе и богатенького Буратино, потому что будет носиться по океану, как бешеная и жрать своими «фордовскими» движками вкусную дорогую горючку тоннами. За ней хоть танкер цепляй — не спасет. А тихий надежный дизелек с минимальным, если даже не ничтожным расходом топлива на милю, заводящийся без особых проблем от кривой железной ручки, не только выручит, но и вообще никогда не подведет. Главное — не жалеть для него самого дешевого масла.

Кроме финнов такой же «евроремонт» старых почти списанных с рыбацкой службы корабликов научились делать умельцы по всему миру. Поэтому наши специально обученные люди быстро договорились в ливанской Сайде, не особо торгуясь, об аренде двух таких корабликов-шхун (один для страховки). От Ливана до Кипра миль 150 по прямой — пустяк. На каждой шхуне был капитан плюс моторист. Он же матрос, он же рулевой, он же на все руки мастер, умеющий, как и капитан, стрелять по-македонски, варить кашу, и свободно говорить на паре-тройке нужных языков. А еще на каждом пароходике присутствовала небольшая группка плечистых улыбчивых, но неразговорчивых и на вид очень решительных морских волков.

Среди них особо выделялся мой старый знакомый еще с амазонских времен. Он все время ходил по палубе в рубашке с длинным рукавом и черной кожаной перчатке, скрывающей протез на искалеченной правой руке. Да, это был мой дорогой кровный брат Жора. Скрепя сердце, Грачев санкционировал его командировку на Кипр. Вспомнив первую армейскую профессию Жоры, ему доверили командовать боевыми пловцами «Вымпела» в составе пяти человек.

— Мало ли, пригодится, чай не по Яузе-реке ходить там будете, — сказал суровый генерал, лично инструктируя ребят перед командировкой. — А ты, подполковник, — грозно обращаясь персонально к Жорик у, — смотри у меня, Ихтиандр хренов! Хлопцами своим можешь руководить сколько угодно. Но чтоб сам в воду ни одной ластой! Понял?

— Понял! Так точно! Никогда, тащ генерал-майор! — Рявкнул Жора, выгнув колесом грудь. При этом держал пальцы крестом, думая, — да фиг тебе, чтобы я и ножки в Средиземном море не помочил. Примерно то же самое думал, наверное, и генерал.

Задача главного судна состояла в том, чтобы в назначенный час — лучше вечером — выйти из ливанского порта Триполи, пройти полпути до Кипра и «неожиданно» встретиться в заданном квадрате с плавсредством 5-й Средиземноморской эскадры. Неважно, с каким, главное — надежным. Бравый адмирал-командующий боевым оперативным соединением, наверняка, найдет среди своих 70–80 вымпелов, выражаясь морским языком, свободный от боевой подготовки кораблик. Его командир доставит на борт указанной ему бригантины троих не совсем обычных иностранных туристов, в наручниках и с завязанными глазами, или просто спящих без задних ног после маленького укольчика. По-тихому пересадит их ночью на комфортабельный траулер и останется в дрейфе в той же точке на пару суток или меньше.

Обе рыбацкие лодки на приличном расстоянии друг от друга двинут к Ларнаке. Одна зайдет в кипрские территориальные воды. Другая без нужды не будет дразнить гусей. Та, которая зайдет, дорулит до пирса в Декелии, высадит бесценный «обменный фонд», заберет «Гектора» и уйдет в густой туман за темный и неуютный ночной горизонт. Через некоторое время после обмена она опять встретится с тем же судном 5-й эскадры, передаст несчастного сидельца «Гектора» в надежные руки, и под присмотром второй шхуны двинет обратно в Ливан. Дело будет уже ближе к утру, а днем суденышки вернутся «в базу», и их команды отправятся «по домам», куда глаза глядят.

Таков был план. Он жестко регламентировал число участников, время и место операции, которые, как известно, «изменить нельзя». Суперсекретный документ утвердило высокое начальство, заранее пригрозившее всем участникам лютой расправой за срыв или за некачественное выполнение. Боссы пониже рангом грозили еще свирепее и живописали в красках, как высокое начальство будет срывать с проштрафившихся эполеты, отбирать партбилеты, бить морды, лишать пенсий и талонов на доппитание. Было смешно и одновременно немножечко страшно.

Начальство, стоявшее обеими ногами на грешной земле, то есть оперативное, никому не угрожало, а сидело и думало вместе с исполнителями, как действовать при возникновении форс-мажора и других чрезвычайных ситуаций, не предусмотренных планом. Как при анализе сложной шахматной партии, снова и снова обсуждали все возможные ходы, типа, если он так, то мы так. А они так? Тогда мы — так. Просчитали все по минутам, по действиям и даже по количеству рома, шнапса и водки, приготовленных на обратную дорогу.